Стоило ему это сказать, как я почувствовала страшную усталость.
– И тебе.
Я остро ощущала его присутствие в комнате. Конечно, комната сама по себе была небольшой, но он занимал пространство не только физически.
– Ты можешь, в общем-то, лечь на моей кровати. Если, конечно, тебя не тянет спать в коридоре.
– Я бы лучше почитал, если ты не возражаешь.
– Да, конечно.
Я улеглась на кровати Артемиды. Лео достал с моей полки книгу «Джозеф Листер и история антисептики».
– Прекрасный выбор книги на ночь. Листер произвел революцию в хирургии, внедрив обеззараживающие процедуры.
– В Эдинбурге есть музей хирургии, посвященный его достижениям, – Лео уселся на кровать и открыл книгу. – Надо туда съездить. Правда, это нарушит твое правило «никаких трупов».
– Я готова нарушить это правило ради тебя.
Я отвернулась, чтобы он не заметил, как я покраснела. Я уже не та никчемная девчонка, какой была три года назад. Через пару минут я снова посмотрела на него. Он читал, чуть сведя брови к переносице, что придавало ему озабоченный вид. Я заставила себя закрыть глаза. Но пока Лео был здесь, о сне не могло быть и речи.
Я перевернулась на бок, задев тетрадь с записями, которую я бросила на кровати Артемиды. Из головы вылетели все размышления о поездке в музей. Я посмотрела на пророчество другими глазами: теперь я не подозревала, а точно знала, что в нем говорится о нас, – ну, или по крайней мере в этом были уверены мои родители. А моя мать до сих пор так считает.
Дитя Истребительницы, Дитя Наблюдателя.
Мои родители.
Двое станут единым.