Когда я захожу в кабинет доктора Кендрика, он что-то записывает в книге. Я сажусь, он продолжает писать. Он моложе, чем я ожидал, ему немного за тридцать. Мне всегда кажется, что врачи должны быть пожилыми. Ничего не могу с этим поделать, это у меня осталось из детства, наполненного бесконечными врачами.

У Кендрика рыжие волосы, узкое лицо, борода, толстые стекла очков в тонкой оправе. Он немного похож на Д. Г. Лоуренса[98]. На нем симпатичный пепельно-серый костюм и узкий темно-зеленый галстук с заколкой в виде радужной форели. У его локтя битком набитая пепельница; комната тонет в сигаретном дыме, хотя прямо сейчас он не курит. Все очень современно: трубчатая сталь, бежевый твил, белое дерево. Он поднимает на меня глаза и улыбается.

– Доброе утро, мистер Детамбль. Чем могу вам помочь? – Он смотрит в календарь. – Кажется, у меня о вас никакой информации нет, верно? В чем проблема?

– Dasein.

Кендрик замирает.

– Dasein? Бытие? Не понимаю.

– У меня заболевание, которое назовут хронодислокацией. Мне трудно оставаться в настоящем.

– Простите?

– Я перемещаюсь во времени. Не добровольно.

Кендрик волнуется, но подавляет это чувство. Мне он нравится. Он пытается вести себя со мной, как подобает обращаться с нормальным человеком, хотя, уверен, он раздумывает, к какому бы из знакомых психиатров меня направить.

– Но зачем вам генетик? Или, может, вы обратились ко мне как к философу?

– Это генетическое заболевание. Хотя будет приятно поболтать с кем-нибудь о глубинных проблемах этого недуга.

– Мистер Детамбль, очевидно, что вы разумный мужчина… Я никогда не слышал об этом заболевании. Я ничем не могу помочь вам.

– Вы мне не верите.

– Правильно. Не верю.

Теперь я улыбаюсь, грустно. Мне плохо при одной мысли, но придется это сделать.

– Что ж. Я видел очень много врачей в своей жизни, но это первый раз, когда у меня есть что предложить в качестве доказательства. Конечно, никто никогда мне не верит. Вы с женой ожидаете через месяц ребенка?

– Да. – Он насторожен. – Откуда вы знаете?