Оказалось, она пришла не первой.

Он стоял в ряду боярышника, полностью закованный в кожу и кольчугу, в выцветшем гамбезоне и с мечом за поясом. Журчащий поток его слов Элия не совсем поняла.

У его ног догорал костер: от него еще поднималась тонкая струйка дыма. Два пальца правой руки почернели от сажи. Элия понюхала – кровь, резкое дополнение к соленому ветру.

– Никакой магии, – сказала она, подходя ближе. – Только ты и твой меч против него.

– Я знаю, – сказал Бан. – Я не буду обманывать. Я не буду вытаскивать кинжал из моего ботинка и резать его, когда он ожидает честную борьбу.

Элия прикусила нижнюю губу: Аифа снова покрасила ее в красный цвет, и Элия почувствовала острый ароматный вкус. Она ничего не ответила.

Внезапно Бан прошептал:

– Ты будешь хорошей королевой.

– Не надо умирать, Бан, – сказала она тихо. Ее пальцы согнулись, но ближе она не подошла.

Бан произнес слово слишком тихо, чтобы она его услышала, и ветерок подул в его сторону по щиколоткам дразнящим тонким дымом. Бан продолжал тихонько шептать: дым вращался по кругу, заплетаясь в пряди внутрь и наружу, поднимаясь от тлеющих углей серебряным кольцом.

Элия слушала ветер, шепот меча у его бедра, энергичные голоса огня и корней боярышника. Все заинтересованные, все сосредоточились здесь: она сказала «огонь» и щелкнула. Крошечное пламя взвилось в воздух. Элия расставила семь точек по краям поднимающегося кольца.

Оно медленно вращалось между ними: огненный венец и серебряный дым.

Улыбнувшись, Элия взглянула на Бана, но маленькие частички пламени вспыхнули, соединяясь и ярко вспыхивая, и корона превратилась полностью в огонь, раскаленный добела, а потом пропала.

Элия задохнулась, жар оставил на ее щеках сильное воспоминание.

Лис Бан смотрел на нее призрачными зелеными глазами, вызывающими и грустными.

Звук шагов и низкий ропот возвестили о прибытии других, и оба мага отвернулись друг от друга.

Рассвет был нежно-фиолетовым, и тонкие облака проплывали через еще оставшиеся звезды.

Здесь был граф Дуб, тяжело привалившийся к Элис Торнхилл и морщившийся ото всего, в то время как Аифа и ее отец Дурак тихо подкалывали друг друга. Слуги рассредоточились вокруг. Пришли Куран-кузнец и его жена из Эрригала с некоторыми другими слугами, и, наконец, Рори, выглядевший более стойким, чем когда-либо прежде. И народ из Ступеней, а также слуги Коннли и Астора из порта Комлак: вскоре здесь собралось около сотни человек, сформировавших круг толщиной в несколько человек.

Моримарос и Ла Фар прорывались сквозь толпу вместе с семью солдатами, привезенными ими с острова.