Испугалась. Промедлила. Делала все то, чего ты просил не делать.

Алтан выглядел слегка озадаченным и сильно разочарованным.

— Прости, — пискнула Рин.

— Нет, это я виноват. — Его голос был нарочито нейтральным. — Я бросил тебя в сражение раньше, чем ты была готова. В Ночной крепости ты бы тренировалась несколько месяцев, прежде чем получила бы задание.

От этих слов она вроде бы должна была почувствовать лучше, но ей все равно было стыдно.

— Я не освободила разум, — призналась она.

— И не надо. Медитации с чистым разумом — для монахов. Так ты попадешь в Пантеон, но не заберешь с собой бога. Тебе не нужно открывать разум для всех шестидесяти четырех богов. Тебе нужен только один. Нужен огонь.

— Но Цзян говорил, что это опасно.

Рин заметила, что по лицу Алтана промелькнула гримаса нетерпения, но его тон остался нейтральным.

— Потому что Цзян боялся и сдерживал тебя. Ты действовала по его приказу, когда вызвала Феникса в Синегарде?

— Нет, — призналась она, — но…

— Ты успешно вызывала бога, следуя указаниям Цзяна? Цзян учил тебя это делать? Наверняка наоборот. Наверняка он хотел, чтобы ты утихомирила бога.

— Он пытался меня защитить, — возмутилась Рин, хотя и не знала почему. Ведь именно это ее и раздражало в Цзяне. Но после того, что она сделала в Синегарде, предупреждения Цзяна обрели больше смысла. — Он предупреждал, что я могу… что последствия…

— С огромной силой всегда связана большая опасность. Разница между великим и посредственным заключается в том, что великий готов идти на риск. — Алтан презрительно скривился. — Цзян был трусом, боялся того, что может выпустить в мир. Трясущийся дурачок, не понимающий, каким талантом обладает. Каким талантом обладаешь ты.

— Он по-прежнему мой наставник, — сказала Рин, инстинктивно защищая Цзяна.

— Уже нет. У тебя больше нет наставника. У тебя есть командир. — Алтан положил ей руку на плечо. — Самый простой путь к этому состоянию — ярость. Возбуди в себе ярость. И не отпускай. Ярость даст тебе силу. Осторожность — нет.

Рин хотелось ему верить. Сила Алтана ее завораживала. И она знала, что может обладать такой же, если захочет.

И все же предупреждения Цзяна звучали где-то в глубине сознания.

«Я встречал души, которые не могут найти свои тела. Встречал людей, находящихся на полпути к миру духов, застрявших между нашим миром и тем».

Такова цена силы? Повредится ли она рассудком, как Суни? Станет ли параноиком и невротиком, как Юнеген?