Она не могла даже представить, каково это — годами сидеть взаперти, десятилетие за десятилетием, когда невозможно ни умереть, ни покинуть материальный мир. В этом месте невозможны сны, только бесконечные кошмары.

Какая жуткая судьба — быть погребенным здесь.

Рин нащупала что-то круглое. Под нажимом ее пальцев это нечто стало поворачиваться. Рин посветила факелом и позвала Алтана:

— Смотри.

Это был каменный цилиндр. Рин вспомнила молитвенные цилиндры перед пагодой в академии. Но этот был намного больше, ей по плечо. Рин поднесла к цилиндру факел, чтобы рассмотреть его пристальнее. По бокам были прорезаны глубокие выемки. Рин положила руку на цилиндр, крепче уперлась пятками и поднажала.

С напоминающим вопль скрипом цилиндр начал вращаться.

Выемки оказались словами. Нет, именами. Имя за именем, и за каждым — цепочка цифр. Записи о каждой живой душе, запертой в Чулуу-Корихе.

На цилиндре было высечено, наверное, около сотни имен.

Алтан поднял факел справа от Рин.

— И он тут не единственный.

Рин подняла голову, и пламя высветило второй цилиндр.

Потом еще один. И еще.

Цилиндры занимали весь первый ярус Каменной горы.

Тысячи и тысячи имен. С датами времен правления Дракона-императора. Даже с датами времен правления Красного императора.

От осознания того, что это значит, Рин чуть не пошатнулась.

Здесь заточены люди еще со времен создания Никанской империи.

— Дары богов, — сказал Алтан. Он дрожал. — Заключенная здесь сила… Никто их не остановит, даже Федерация.

«Даже мы», — подумала Рин.

Если они пробудят Чулуу-Корих, то получат армию безумцев, первобытный источник психической энергии. Этой армией невозможно управлять. Эта армия способна стереть весь мир в порошок.

Рин пробежала пальцами по ближайшему к входу цилиндру.