— Ты просто слеп. Ты же спирец. У тебя есть сила. И ярость всего спирского народа. Покажи мне, как этим пользоваться. Подари мне эту ярость.

— Ты умрешь.

— Но я умру стоя, — сказала она. — Умру с пламенем в руках и яростью в сердце. Умру, сражаясь за наследие своего народа, а не на столе Широ, одурманенная и бесполезная. Я не умру как трус. И ты тоже. Посмотри на меня, Алтан. Мы не похожи на Цзяна. Мы не похожи на Теарцу.

И тогда Алтан поднял голову.

— Майриннен Теарца, — прошептал он. — Королева, покинувшая свой народ.

— Покинешь ли свой народ и ты? — напирала Рин. — Ты слышал слова Широ. Императрица продала не только нас. Она продала всех цыке. Широ не остановится, пока не запрет в этой преисподней всех шаманов. Кто им поможет, когда тебя не станет? Кто защитит Рамсу? Суни? Чахана?

И она почувствовала, как в Алтане зарождается решимость, проблеск сопротивления.

Этого она и добивалась.

— Феникс — не только бог огня, — сказал он. — Он бог мести. И лишь спирец может получить силу, взращенную веками ненависти. Я много раз к ней прикасался, но никогда не обладал в полной мере. Она тебя поглотит. Сожжет дотла.

— Отдай ее мне, — с жадностью сказала Рин.

— Не могу. Она мне не принадлежит. Эта сила принадлежит спирцам.

— Так отведи меня к ним.

И он отвел.

В мире грез времени не существует. Алтан отвел ее на много столетий назад. В единственное место, где еще существовали их предки, в древние воспоминания.

Алтан вел ее совсем не так, как Чахан. Тот был уверенным проводником, больше знакомым с миром духов, чем с миром живых. Чахан тащил ее за собой, и если бы она не подчинилась, разбил бы ее разум вдребезги. Но Алтан… Алтан не был отдельной от Рин сущностью. Скорее, они составляли две части целого. Две крохотные частички древнего спирского народа, спешащие по миру духов, чтобы воссоединиться с ним.

Снова ощутив время и пространство, Рин поняла, что они сидят у костра. Гремели барабаны, люди пели, и Рин узнала песню, она выучила ее в детстве и удивилась, как могла забыть… Все спирцы учат эту песню еще до того, как им исполнится пять.

Но только не она. Рин не знала эту песню, это были ложные воспоминания, она находилась в разуме спирца, умершего много лет назад. Общая память. Иллюзия.

Таким же был и танец. И мужчина у огня. Он танцевал с ней, кружил по дуге, а потом снова прижимал к теплой груди. Это был не Алтан, но у него было лицо Алтана, и Рин всегда его знала.

Ее никогда не учили танцевать, но она знала все движения.

На ночном небе фонариками сияли звезды. Миллион крохотных костров в темноте. Тысячи островов Спир, тысячи танцев у костра.