* * *

Эльза сидит на скамейке в сквере напротив Дома Учителя, при полном параде, с укладкой и макияжем, в ставшем немного тесным за прошлую зиму пышном коротком платье, в неудобных серебряных босоножках на каблуках. Эльза теребит в руках телефон, хотя толку от того телефона, и так все ясно: договаривались встретиться в три, а сейчас половина четвертого, конечно, он уже не придет. Он почему-то часто так делает, назначает свидания, а сам не приходит, потом говорит: «Извини, отвлекся, забыл», или даже: «Я передумал», – и на все упреки отвечает: «Не нравится – больше мне не звони».

Вот и сейчас так будет, – думает Эльза, но все равно сидит, не уходит, потому что он может просто опаздывать, например, попал в автомобильную пробку, или поехал троллейбусом, а троллейбус сломался, или может быть с ним случилось какое-нибудь несчастье? Выяснить это невозможно, телефон у него отключен.

Пожалуйста, – думает Эльза, даже не думает, просит Бога, в которого, в общем, не верит, но все-таки немножечко верит в такие моменты, когда больше некого попросить. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – безмолвно молится Эльза, – пусть он сейчас придет и не накричит на меня за то, что сижу с кислой миной, и вообще ни за что не накричит, а сядет рядом, обнимет, скажет: «Пошли к тебе»! Пожалуйста, Господи, не для себя прошу, для него, он же такой хороший, и ему со мной хорошо, я точно знаю, он однажды, в апреле так сильно напился, что расхрабрился, перестал стесняться своих чувств и честно признался, что я вполне ничего.

* * *

– Вот эта барышня на скамейке, видишь, немножко наискосок? Такая хорошенькая, правда? – шепотом спрашивает Вера, и Вацлав кивает:

– Да, она ничего.

– Так вот, – торжествующе шепчет Вера, – эта барышня, можешь себе представить, не какая-нибудь легкомысленная фифа, а инструктор по стрельбе!

– Инструктор по стрельбе?! Не художница? Не музыкантша? Даже не поэтесса? – Вацлав ухмыляется в седые усы. – Надо же, какие дела.

– Ну, не всем же быть поэтессами, – разводит руками Вера. – Инструкторы по стрельбе тоже нужны. Напрасно смеешься, эта девочка – очень хороший инструктор; кстати, не такая уж она «девочка», просто выглядит младше своих лет. Можешь представить, половина; ладно, ладно, загнула, конечно, не половина, а примерно десятая часть наших полицейских, те, которые помоложе, ее ученики.

Ладно, – думает Вацлав, – если тебе так нравится, пусть будет инструктор. Хотя для девчонки, похожей на сдобную булку, совершенно неподходящая профессия. Но Вера есть Вера, Вера любит устраивать цирк.