В люке так никто и не появился.

– Лезь! – крикнул Финн.

Пол опять содрогался, каменные плиты вздымались и опускались, словно под ними неслись огромные волны. Финн и пошевельнуться не успел, как весь мир перевернулся и полетел вверх тормашками. Финн упал и покатился вниз по склону, которого здесь не могло быть. Врезавшись в колонну, он задохнулся от боли.

Зал кренился набок.

Его затошнило от мысли, что башня сапиента падает, переломившись у самого основания. Вдруг по лицу его мазнула веревочная лестница, за которую он немедленно ухватился. Кейро уже влез на корабль и перегнулся через серебристые шпангоуты. Финн полез вверх и вцепился в протянутую руку названого брата.

– Я его держу. Вперед!!!

Судно начало подниматься. Финн свалился на палубу, а хитроумное изобретение качнулось и поплыло, разрывая удерживавшие его тросы.

Высоко в стене виднелось отверстие, через которое Блейз проникал в башню. Но когда Гильдас, налегая всем своим тщедушным телом, попытался повернуть штурвал, судно дернулось, накренилось, и беглецы повалились на палубу. Сверху сыпались камни.

– Нас что-то держит! – проревел сапиент.

Кейро свесился через борт:

– Там же якорь! Где-то должна быть лебедка. Пошли!

Они подняли крышку люка и сползли под палубу в нутро корабля. Вываливающиеся из стен башни кирпичи с грохотом ударяли в борта.

Мчась по лабиринту проходов и галерей, распахивая по пути все двери, Финн отметил, что помещения пусты: ни запасов, ни грузов, ни экипажа. Думать об этом не было времени: где-то внизу во мраке заорал Кейро, и Финн побежал на голос.

Кейро изо всех сил давил на рукоять огромного кабестана:

– Помоги!

Они начали толкать вместе. Но тяжелый механизм оставался неподвижен.

Они навалились снова, напрягая до предела все мышцы, и наконец очень медленно, с долгим стоном кабестан неохотно двинулся.

Финн стиснул зубы, налег опять, пот заливал его лицо, рядом задыхался и кряхтел Кейро.

И тут Финн увидел третьего. Вернее, третью. Аттия, все еще бледная, тоже тянула рукоять.