– Шустро она, если так. – Кейро плавно двинулся вперед. – Держимся вместе. Финн, иди последним и береги Ключ.

Гильдас фыркнул, но послушно занял место между ними.

Голос. Он звучал где-то впереди. Беглецы пошли медленнее, теперь путь им преграждали неизвестно откуда взявшиеся предметы: гигантские цепи, кандалы и оковы, кучи инструментов и даже сломанный и опрокинутый навзничь «жук». Они миновали несколько запертых дверей. За одной из них Финн сквозь решетку рассмотрел крохотную темную клетку: крысиная стая окружила пустую тарелку, в углу – груда грязного тряпья, прикрывавшего, наверное, чье-то тело. Здесь царила неподвижная, мертвая тишина, словно об этом месте не помнили даже его создатели. Закуток Тюрьмы, который сам Инкарцерон веками не удостаивал внимания. Как тот зал, в котором Маэстра и ее народ нашли Ключ и истлевшие останки человека, создавшего или укравшего кристалл.

Маэстра… Финн осознал, что начинает ее забывать, Казалось, с момента ее гибели уже прошло много лет. И все же воспоминания о падающем мосте и ее последнем взгляде еще жили в нем, подкарауливали по ночам, не давая заснуть. И ее жалость…

Аттия схватила его за руку, и он понял, что отстал.

– Очнись, брат, – зло прошипел Кейро.

Сердце колотилось. Он потряс головой, пытаясь вернуть ясность мысли.

Покалывание кожи на щеках ослабевало. Он глубоко вдохнул.

– Все нормально? – тихо спросил Гильдас.

Финн кивнул. Припадок почти взял над ним верх, дурнота не отпускала.

Он заглянул за угол.

Там звучал голос, говорящий на незнакомом языке, состоявшем из ритмического щелканья и писка. Голос обращался к «жукам», «подметальщикам», «мухам», металлическим «крысам», которые обычно уносили трупы. Миллионы этих тварей неподвижно застыли на полу огромного зала и в воздуховодах, повисли на веревках, и все они смотрели в одном направлении: на звезду, ярко сияющую во мраке. Инкарцерон инструктировал своих созданий, и произносимые им слова были немыслимой мешаниной звуков, поэзией треска и грохота.

– Они слышат его? – шепотом спросил Кейро.

– Это не просто слова.

В самом центре темноты чувствовалась вибрация, словно где-то билось огромное сердце или отсчитывали время гигантские часы.

Голос затих. Киборги тут же развернулись и безмолвно устремились прочь, пока не исчезли из виду.

Финн подался вперед, но Кейро остановил его.

Око все еще наблюдало. Огонек осветил пустой зал. А потом мягкий голос тихо произнес:

– Ключ у тебя, Финн? Могу я его забрать?

У Финна перехватило дыхание. Он бросился бы прочь, но помешал Кейро. Кусая губы, Финн различил тихий самодовольный смешок Тюрьмы: