Дэйт ехал сразу за Рукавичкой. Ее коня вел в поводу один из юных дворян свиты герцога. За такую возможность в последние дни боролись многие, словно подобная честь обеспечивала им благословение Вэйрэна.

До начальника охраны доходили слухи, что некоторые особо молодые и впечатлительные уже зажигали лампады в честь Темного Наездника, словно тот был одним из Шестерых. Они поклонялись бы и Рукавичке, если бы та не запретила им этого делать. Синее пламя, теперь часто горевшее рядом с башнями Калав-им-тарка, приводило многих в священный трепет.

Дэйт же порой чувствовал себя неуютно, вплоть до мурашек на спине и желания схватиться за секиру. Память о приходе демонов, когда огонь окрашивался в этот цвет, была в нем слишком сильна.

Процессия из почетных жителей Эшандана выехала навстречу кавалькаде, прибывшей из горного замка. Бургомистр, потеющий краснолицый человек с густыми седыми баками, разразился официальной речью. Герцог слушал ее терпеливо, без раздражения, хотя и устал после дороги.

Когда с обязательными формальностями было покончено, кавалькада с присоединившимися к ней уважаемыми горожанами устремилась к особняку в центре города, когда-то принадлежавшему матери его милости.

Сын герцога, мальчишка, старавшийся выглядеть солидно, ехал справа от Рукавички, правил огромным конем тарбатской породы уверенно, не забывая приветствовать горожан, как ему наказал отец.

Кивел да Монтаг больше не оставлял своего наследника в одиночестве, держа его рядом с асторэ.

Возле ворот особняка их ждал почетный караул городской стражи, поменявший лилово-черную форму цветов города на серые и голубые цвета владетеля.

Знакомый, болезненный до ломоты в костях звук заставил Дэйта действовать машинально. Он ударил каблуками в лошадиные бока, и конь, хорошо обученный, знающий, что делать, скакнул вперед, закрывая собой мальчишку.

Начальник охраны не видел, откуда стреляли и попал ли в кого-то арбалетный болт. Он стянул ничего не подозревающего сына владетеля с седла.

– Защищайте его милость! – крикнул воин, посылая коня вперед, под прикрытие стен.

Гвардейцы уже и сами сообразили, что происходит, и, ломая строй ошалелых и мало что понимающих горожан, окружили Кивела да Монтага, прижавшегося к лошадиной гриве.

Во дворе Дэйт спрыгнул, подхватил наследника и буквально впихнул его в особняк, оставив с подоспевшими охранниками.

– Проверьте крыши! Перекрыть ближайшие улицы! – Он отдавал приказы на бегу.

Герцог, внешне спокойный, хотя его голос дрожал от ярости, сказал бургомистру, потерявшему соболиную шапку: