– Просто иди.

И она пошла. Тэо отправился следом, а Лавиани, посмотрев на треттинца с осуждением, прежде чем составить компанию товарищам, сказала:

– У нас будет долгий разговор, мальчик. Я всегда подозревала, что с тобой что-то не так.

– Я рад беседовать с интересным человеком, сиора.

Указывающая не заметила, как прошла коридор. По четырем ступеням, опоясывающим большой каменный зал, она спустилась вниз. Потолок был из лунного камня, без всяких фресок или украшений, но в то же время он легко пропускал сюда солнечный свет, словно оказался сделан из листвы.

Колонны точно ветви с легкими чешуйками коры и лозами контрфорсов, плющом поднимающихся к потолку. Купол как желудь. Ступени – череда каскадных водопадов, стекающих на странный пол, похожий на застывшую воду, отражавший гостей и темнеющий на мгновение, стоило на него поставить ногу.

В центре находился большой каменный ящик. Шерон пошла к нему, ускоряя шаг. Ее встречала каменная девушка, немного наклонившись вперед и положив руку на саркофаг.

Надпись была на старом наречии.

Шерон пробежалась по ней глазами.

Раз.

Другой.

Третий.

Не веря. Не желая верить. Чувствуя, как буквы дрожат у нее перед глазами. Обернулась к Мильвио, требуя объяснений.

– Это правда. Мне жаль.

Тэо увидел, как обострилось ее лицо, и спросил:

– Что здесь написано?

– Все было зря, – почти шепотом произнесла Шерон и прочитала громко, бесцветным голосом: – «Здесь обрел последний покой Тион. Великий волшебник. Друг и учитель. Брат. Да пребудет с тобой благословение звезд, и чтобы ты нашел ее на той стороне».

– Ерунда какая-то! – возмутилась Лавиани. – Это что же? Склеп?! Фламинго, какого шаутта?! Так! Надо открыть крышку!

– Зачем? Он мертв. Не стоит тревожить останки.

– Это великий волшебник, девочка! Плут, лгун и тьма знает кто еще. Такой парень ради обмана легко создаст собственную усыпальницу. Чтобы все считали его мертвым.