И… отчего до сих пор жив?

Земля кружилась как проклятая. Качалась, словно палуба того дурацкого суденышка, везущего ее в Нимад. Вверх и вниз. Влево и вправо. Того и гляди, встанет дыбом, огреет по голове.

После броска Шрева сойка не могла больше стоять, ползла. Ее единственным желанием было вскочить, броситься к оставшейся в одиночестве указывающей. Но Шрев ее опережал.

А затем почувствовала знакомую ненависть и с облегчением упала, пробормотав, теряя сознание:

– Шаутт тебя забери, мальчик! Почему так долго?

Последний из мертвых встал на пути, и Шрев раздавил ему голову голыми руками.

А после он ощутил это.

Невероятную, затопляющую всю его душу ненависть.

Ненависть к незнакомцу, который перешел мост и загородил собою Шерон.

Тэо испытывал те же чувства, как и перед своими выступлениями. Спокойствие. Радость. Предвкушение.

Он знал, что следует делать. Несмотря на все, что говорил ему Мильвио. Риск стать пустым или умереть не остановил его. И, когда человек с искаженным от бешенства лицом шагнул к нему, Тэо проткнул себе левую ладонь острой дубовой веткой.

Та сторона изменила таких, как он. Асторэ, вырвавшиеся из ее плена, не могли касаться новой магии безвозмездно. Их платой были собственные раны и кровь. Лишь это выпускало силу, что жила в них, связанная меткой той стороны.

Он успел узнать это в купели. Успел понять прежде, чем ушел.

Белое пламя, бушевавшее в лесу, сменило свой цвет и стало синим.

Сила, в которой он купался, вырвалась наружу. Точно бык, вздымая землю, ударила в человека, желавшего убить его друзей.