Сорвала с его головы лицо, словно то было обычной маской, и опрокинула в канал. В бездонную, черную воду.

После все затопил уже привычный лиловый цвет, и Пружина даже не понял, кто его подхватил. Он чувствовал ту сторону. Она была везде и нигде. Совсем рядом, стоило лишь приложить усилие и поднять завесу, чтобы вновь касаться столь легкой и притягательной магии.

Касаться жизни.

И умереть ради этого.

Он плохо помнил, что было потом.

Тэо слышал голос Шерон, шептавшей ему, что все будет хорошо.

Когда эйв скрылся в подземелье, увозя на себе акробата, проход в старом дубе затянулся, и существа, жившие на нем, громко зачирикали, высказывая свою радость.

Начинался рассвет.

Тусклый свет проникал сквозь кроны, рассеивался, и туман, вытекающий из-под корней, казался Шерон пуховой периной.

Мир словно замер перед пробуждением.

Девушка смотрела на дерево, где скрылся Тэо, которого, возможно, она больше никогда не увидит.

Лавиани сидела неподалеку, зубами затягивая узел на повязке. Вид у нее был ничуть не лучше, чем у тех мертвых, что недавно бродили по великому лесу.

– Если мальчик думает, что так легко от меня избавится, пускай не надеется. Я с места не сдвинусь, пока он не вернется.

Мильвио сел рядом с ней, и Шерон легла, положив голову ему на колени.

Лес просыпался, туман медленно скрывал в своих объятиях троих друзей. У них был не слишком большой выбор.

Им оставалось лишь ждать.

А вместе с ними ждал и весь мир.

Добра. Зла.

Или новой эпохи.