Девушка в растерянности застыла. Грудь словно сдавил тугой обруч. Она прикоснулась кончиками пальцев к ледяным рукам супруга и ощутила невероятную боль. Вольфман мог уже не очнуться, он умирал… этот испорченный властью, снедаемый ревностью, но вместе с тем наивный мальчишка, который верил в светлое будущее и справедливость…
Эльба вдруг вспомнила, как он впервые заговорил с ней, как он волновался и обещал бороться до самого конца! И теперь он лежал без чувств на белоснежной перине и казался уже мертвым.
– Он ведь последний… – прохрипела Милена и прижала пальцы к губам. – Вольфман – единственный сын Вигмана. Алман умер для меня, умер для Вудстоуна, и остался только мой мальчик, последний из Барлотомеев. Из рода Многолетних.
Эльба понурила голову, но потом выпрямилась и нахмурилась. Если он последний из рода Многолетних, то сила стихий умрет вместе с ним. Офелия Уинифред не могла иметь детей вот уже много лет, а других наследников у Алмана не было. Получалось, что со смертью Вольфмана погибнет не только род Вигмана, но и вся кровная линия Барлотомеев.
Эльба перевела настороженный взгляд на Милену:
– Ваша стихия погибнет вместе с Вольфманом.
– Стихия? – оскорбленно прищурилась та. – Что мне до вашей магии, когда я теряю родного сына!
– Но ведь мы не одолеем Лаохесана без сил земли, Милена. Мы проиграем.
– Вы убили моего мальчика.
– Я не делала этого!
– Нет, вы его убили и теперь вы будете расплачиваться за свои грехи! Он ведь хотел вам верить, Эльба, он тянулся к вам, пусть и не должен был. Но вы…
– Я никогда не отталкивала вашего сына.
– Как вы смеете лгать мне в лицо? В моем же доме!
– Подождите, – неожиданно сказала Нейрис и поднялась с кровати. Она тяжело вздохнула и взглянула на племянницу горящим взглядом. – Мы проведем обряд.
– Обряд?
– Да. Обряд передачи сил. Он опасен, ведь земная стихия спит, но ты справишься.
– Что за обряд? – задыхаясь от возмущения, переспросила Милена. – Я не позволю.
– Но…
– Не смейте даже думать об этом.
– Мы не можем позволить силам земли испариться, миледи де Труа.