– Ваше величество, стойте, – взмолился фермер по имени Герард. Именно он пришел в замок и сообщил о пожаре. Сейчас он глядел на королеву испуганными синими глазами и нервно мотылял головой. – Вы там задохнетесь, не ходите туда, не надо.

– Но там люди.

– Вы им не поможете.

– Я должна попытаться!

– Прошу вас, не делайте этого, вы сгорите!

Эльба в ужасе посмотрела на горящий дом. Сквозь рыжую стену пламени она видела, как из окон к ней тянутся чьи-то обугленные руки, но ничего не могла с этим поделать. Она просто стояла и смотрела…

Королева порывисто отвернулась и окинула взглядом пылающие холмы. Люди пытались потушить огонь, нося воду ведрами. Они были изранены и истощены, лица перепачканы сажей. Эльба вновь посмотрела на чистое небо, где не было даже намека на облачко, и зло вскинула вверх руки. Она внезапно вспомнила своего отца. Атолл Полуночный вызывал дождь одним лишь взглядом, одним лишь хлопком в ладоши. Он был сильным магом, а Эльба умела лишь создавать волны на озере и на долгое время задерживать дыхание под водой. Только искреннее и яростное желание могло пробудить в ней магический импульс, спровоцировать выброс такой энергии, какая не сравнилась бы ни с одним из солнц. Эльба представила крики детей, испачканные копотью руки и лица, обожженную плоть, вопли тех, кто сгорал заживо, очутившись в огненной клетке, и что-то перевернулось в ней.

Девушка воззрилась на голубое небо и прошипела слова, которые так часто произносил отец, обращаясь к Пифии:

– Вакан Танкэ, он схимила йя те ван вахин ха.

Ее синие глаза заблестели от ярости и исступления, от пронизывающей магии стихий.

– Он схимила йя те ван вахин ха. Ван вахин ха!

Небо потемнело. Из носа девушки потекли густые алые струйки, в голове вспыхнула сильнейшая боль.

– Ван… вахин ха, вахин… ха! – уже кричала она, слыша, как грохочут небеса. Но солнце не скрывалось за тучами. Руки дрожали, когда Эльба тянула их к серым облакам, плечи судорожно тряслись, но она все равно рисовала в своем воображении эту картину – лучи исчезают, свет меркнет. Лучи исчезают, свет меркнет.

Лучи исчезают, и начинается ливень.

Первая капля упала на ее лицо и скатилась по щеке, оставив мокрый след. Затем вторая и третья. Зазвучала песнь дождя, по которой страшно скучала речная нимфа, – песнь ее родного дома, родного края.

Как только земля зашипела и пар причудливо завился над обугленной травой, она почувствовала дикую слабость и тяжело уронила руки. Перед глазами все кружилось. Эльба часто моргала, глядя на счастливые улыбки людей и слезы на их почерневших от копоти лицах. Она покачнулась, но чьи-то руки поддержали ее за дрожащие плечи, кто-то вытер кровь с ее подбородка. На лице Эльбы появилась растерянность, когда смазанный силуэт внезапно стал четким и перед ней оказалась тетушка Нейрис в мокром льняном платье.