Вася с облегчением обернулась, желая прижаться к шее жеребца.

Но это был не Соловей. Эта лошадь была белой, и на ней сидел всадник.

Морозко соскользнул с кобылицы. Девушка и ледяной демон смотрели друг на друга в тусклом свете луны.

– Вася, – начал он.

Кожа Васи пропиталась смрадом бани и запахом крови.

– Поэтому ты хотел, чтобы я убежала сегодня? – с горечью спросила она. – Чтобы я не видела смерть сестры?

Морозко ничего не ответил, но между ними вспыхнуло пламя, голубое, как летнее небо. Его не поддерживал хворост, но жар оттеснил ночь и окутал ее дрожащую кожу. Вася отказывалась благодарить.

– Отвечай!

Она стиснула зубы и наступила на пламя. Оно угасло так же быстро, как и появилось.

– Я знал, что мать или дитя умрет, – проговорил Морозко, попятившись. – Да, я бы избавил тебя от этого. Но теперь…

– Ольга прогнала меня.

– И правильно, – холодно закончил он. – Это был не твой выбор.

Слова ударили по Васе, в животе и горле появился ком. Ее лицо было липким от высохших слез.

– Я пришел спасти тебя, – продолжил Морозко. – Потому что…

Узел печали развязался и выпустил чувства на свободу.

– Мне плевать почему! – закричала Вася. – Я не знаю, честен ли ты со мной, так почему должна слушать? Ты управлял мной, как охотничьим псом, говорил, куда идти, но ничего не объяснял. Значит, ты знал, что Ольга умрет этой ночью? Или… что умрет мой отец на поляне Медведя? Разве ты не мог предупредить меня? Или… – Она вынула сапфир из-под рубахи. – Что это? Касьян сказал, что с ним я стала твоей рабыней. Он лгал, Морозко?

Ледяной демон молчал.

Вася подошла ближе и добавила тихим голосом:

– Если ты хотя бы немного переживал за тех дурочек, которых целуешь в ночи, ты бы рассказал мне всю правду. Больше лжи этой ночью я не потерплю.

Они смотрели друг на друга с каменными лицами в серебряной тьме.