— Саша, — прошептала она. — Пожалуйста. Ты сможешь жить. Вернешься к Сергею, Дмитрию и Ольге. Пожалуйста.

— Нет, — сказал он. — Я… бился. Я отдал жизнь, и я был рад ее отдать. Остальным это важно. Моя смерть ради Дмитрия… и тебя. Защищайте эту землю. Сделайте ее целой.

Вася смотрела на него. Она не могла поверить. Дикие мысли кипели в голове. Может, в мире живых она бы влила в его рот воду. Но тогда…

Это был не ее выбор. Она подумала о гневе Ольги, когда Вася решила за нее. Вспомнила слова Морозко:

«Не тебе выбирать».

Пытаясь управлять голосом, она сказала:

— Этого ты хочешь?

— Да, — сказал ее брат.

— Тогда… Господь с тобой, — голос Васи дрогнул. — Если… увидишь отца и… маму… скажи им, что я люблю их. Что я далеко зашла, но не забыла. Я… буду молиться за тебя.

— А я — за тебя, — сказал ее брат и вдруг улыбнулся. — Увидимся, сестренка.

Она кивнула, но не могла говорить. Она знала, что ее лицо исказилось. Но она обняла брата и отошла.

И Морозко тихо заговорил, но слова были не для нее:

— Идем со мной, — сказал он Саше. — Не бойся.

36 Армия троих

36

Армия троих

Она пришла в себя, рыдала, склонившись над телом брата. Она не знала, как долго плакала, пока неподалеку бушевал бой. Тихий стук копыт и холод за ней привели Васю в чувство.

Она повернула голову, увидела зимнего короля. Он соскользнул со спины лошади и смотрел на нее.

У нее не было слов для него. Нежное слово или прикосновение разбили бы ее, но он их и не предлагал. Вася закрыла глаза брата, прошептала молитву над его головой. А потом она встала на ноги, ее душа горела буйством. Она не могла вернуться брата. Но она могла сделать то, чего он хотел, для чего старался.

— Только ради мертвых, Морозко? — сказала она. Вася протянула руку, измазанную кровью ее брата и ее кровью из пореза для Медведя.