— Отступаем!

Татары надвигались. Вокруг летели стрелы. Одна задела его руку, и Вася едва ощутила это.

— Вася! — рявкнул Морозко, и она поняла, что по ее руке течет кровь.

— Великий князь должен жить, — сказала Вася. — Все будет напрасным, если он умрет…

И Пожара поравнялась с лошадью Дмитрия, отогнала копытами напавшего.

Дмитрий повернулся и увидел ее. Его лицо переменилось. Он склонился к ней, сжал ее руку, не замечая своих ран.

— Саша, — сказал он. — Где Саша?

Бой притупил ее чувства, но от его слов туман вокруг ее разума стал чуть тоньше — а под ним была агония. Дмитрий все увидел по ее лицу. Его лицо побелело. Он сжал губы. Без слов он повернулся к своим людям.

— Отступаем! Все ко второму ряду!

Порядок рушился. Русские бежали, прятались во втором ряду боя, который перестал быть ровным. Медведя не было видно, и…

Дмитрий сказал, вдруг повернувшись к ней:

— Если Олег хочет помочь, то уже пора.

— Я отыщу его, — сказала Вася. Морозко она сказала. — Не дай ему умереть.

Морозко, казалось, хотел ругаться, на его лице были грязь и кровь. Длинный порез виднелся на шее его лошади. Он уже не был безразличным зимним королем. Но он лишь кивнул, повернул лошадь к Дмитрию.

Дмитрий сказал:

— Если Олег не предал нас, скажи ему напасть на правый фланг Мамая, — он развернулся и закричал приказы.

Вася повернула Пожару, попыталась стать невидимой, пронзая наступающих татар в поисках Олега.

* * *

Люди Рязани ждали на небольшом возвышении.

— Вот так, — сказала Вася, подъехав к нему, — мы не договаривались, когда вы клялись великому князю сражаться.