— Я так скучала, — сказала она Соловью, горячие слезы лились в его гриву.

«Уверен в этом, — Соловей тряхнул гривой, выглядя величаво. — Но теперь я тут. Ты стала хранительницей озера? Там долго не было госпожи. Я рад, что это ты. Но тебе нужен был я. Было бы лучше со мной».

— Уверена в этом, — сказала Вася, издав звук, похожий на смех.

* * *

Пальцы запутались в гриве коня, она прильнула к теплому плечу коня и едва слышала Медведя:

— Это трогательно, но мне пора уходить. Нужно повидать мир, и она обещала мне свободу, брат, — последнее он сказал Морозко с опаской. Вася открыла глаза и увидела, что зимний король с подозрением смотрел на близнеца.

— Ты все еще привязан ко мне, — сказала Вася Медведю. — И ты обещал. Мертвые не встанут.

— Люди создают достаточно хаоса без меня, — сказал Медведь. — Я просто буду наслаждаться этим. Может, порой вызывать у людей кошмары.

— Если сделаешь хуже, — сказала Вася, — черти мне скажут, — она показала запястья в золоте, угрожая и обещая.

— Хуже не будет.

— Я вызову тебя снова, — сказала она. — Если будет необходимость.

— Возможно, — сказал он, — я даже отвечу, — он поклонился, а потом ушел, быстро пропал в полумраке.

* * *

Поле боя было пустым. Взошла луна за облаками. Поле сковал иней. Мертвые люди и лошади лежали с открытыми глазами, живые двигались среди них в свете факелов, искали мертвых друзей или воровали, что могли.

Вася отвела взгляд.

Черти уже уходили в леса и ручьи, помня обещание Дмитрия, Сергея и Васи.

«Мы можем делить эту землю. Землю, что мы сохранили».

Осталось три черта. Одним был Морозко, стоял тихо. Второй была женщина, чьи бледные волосы ниспадали на тьму кожи. Третьим был маленький дух — гриб, сияющий болезненно — зеленым светом во мраке.

Вася поклонилась деду Грибу и Полуночнице, серьезная, с прямыми плечами, хоть знала, что ее лицо опухло и покрылось пятнами, как у ребенка, от горя и болезненной радости.

— Друзья, — сказала она. — Вы вернулись.