– Нам нужно знать, кто там находится. Отчего священник носа не кажет из дому? Зачем ходит ночью в церковь? И почему вино во время мессы превращается в кровь, а гостия – в тело Иисуса Христа?

Немой опустил взгляд. Сложил руки в молитве. Вийон заметил злой блеск в глазах Кроше.

– Впустую! – рявкнул малец. – Этот живой труп и слова из себя не выдавит, даже если бы ты его и говорить научил, Вийон.

Мальчишка осмотрел комнату. Как обнаглевший нищий, подскочил к столу, схватил железный гвоздь, прыгнул к первому из двух крестов – еще неотесанному и необработанному. С размаху воткнул гвоздь в правое его плечо – туда, куда римские легионеры прибили десницу Христа.

– Помнишь это, верно? – спросил, ухмыляясь зло. – Поэтому ты либо скажешь нам, что знаешь о священнике, либо я напомню тебе, что кричала жидовская чернь Понтию Пилату. Крестом Господним клянусь: ты либо откроешь нам все, либо нам придется проверить, как долго распятие выдержит тяжесть твоего мерзкого тела!

– Стой! – рявкнул Вийон, которому не понравилось самоуправство Кроше. – Замолчи и сядь! А не то я утихомирю тебя похлеще, чем судьба – этого немого.

– Я не намерен причинять священнику зла, – сказал уже калеке. – Я хочу ему помочь. Освободить из сетей, в которые загнали его грешные проступки. А взамен хочу получить от него сведения о двух моих… приятельницах, которые порой проведывали плебанию.

Вийон не врал. Ему и в голову бы не пришло убивать или грабить священника. Да, тысяча чертей, он хотел всего лишь знать, что случилось с Марот и Марион – дочуркой Шартре и соблазнительной Пикардийкой. Убийство же известного прелата могло иметь серьезные последствия, поскольку создавать проблемы в делах, приносящих доход, было столь же безопасно, как танцевать со смертью и скелетами на погосте.

– Это все впустую! – прорычал Кроше, словно бешеная собака. – Он по своей воле ничего не выдаст! Давай прижмем его, Вийон. Хочешь сказать, папаша, что в старости ты сделался пуглив?

– Молчи, Кроше. А ты, Ангелин, отвечай.

Ангелин кивнул. Да, он скажет все.

– Что происходит в плебании?

Немой показал два пальца. Два. Или вдвоем. Что бы это значило?

– Два? Креста? Человека?

Быстрый знак: домик с остроконечной крышей, рядом высокая башня.

– Плебания? Церковь Святого Лаврентия?

Кивок.

– Кто находится в плебании, кроме священника?

Снова два пальца. Две? Вдвоем?

– Их двое?