У меня внутри все перемешалось, запуталось и затянулось узлом. Как же хотелось заткнуть ей рот поцелуем и оборвать ряд всех этих умозаключений, ведущих к огромной ошибке. Ведь поцелуям под силу выключать мысли?

– И ты был ведом теми же чувствами. Я уверена в этом. Ты устремился за мной, потому что я была совместима с тобой. Не оставляла ожогов и была готова, как уже пригорающий пирог. Параметры биологической совместимости заменили нам любовь. Анатомия заменила чувства. И только беда, в которую попала Айви, напомнила тебе, что любовь – это не биология, совместимость и прочая чепуха. Это танец душ… Вильям? Ты слушаешь?

Нет.

Все вовсе не так.

Ровные ряды мыслей только кажутся ровными. На самом деле они громоздятся хаотично, выпирая и врезаясь друг в друга.

– Ты ошибаешься, – сказал я. – Лори, ты ошибаешься, черт побери. Все совсем не так. Анатомию и биологию я мог взять у кого угодно, я знал как. Но ты дала мне нечто иное. Теперь я знаю, каково это – не хотеть спать, потому что не хочется прекращать думать о другом человеке. Теперь я знаю, что такое любить…

Долорес продолжала смотреть в окно, как будто все, что я сейчас сказал, не имело большого значения.

– Любовь – это когда тебя впечатывают в стену и предупреждают: «Беги, пока я держу себя в руках»?

Она заплакала, две слезы перечеркнули бледные щеки. Я сел с ней рядом и обнял, но она оттолкнула меня.

– Прошу тебя, позволь мне все исправить, – застонал я, приходя в полное отчаяние.

– Прием окончен. – В палату вошел Сейдж и мрачно уставился на заплаканное лицо сестры. – Пора закругляться.

– Лори…

– Если ты разучился понимать по-английски, то я могу объяснить тебе на языке кулаков, Веланд. Он международный.

Долорес продолжала смотреть в окно. Я сжал ее ладонь, прижался губами к виску и вышел.

Сейдж догнал меня на крыльце госпиталя, куда я шел минут пять, как старик, переставляя ноги.

– Эй!

Я обернулся, и он ткнул пальцем мне в грудь:

– Долорес решила бросить университет, тебе известно об этом?

Еще одна чудесная новость, которая не даст сегодня уснуть.

– Нет… я не знал.