– Гарри, вот что бы ты сделал, если бы увидел, как ты сам врываешься к Огриду?

– Я бы… я бы решил, что сошел с ума, – ответил Гарри, – или это черная магия…

– Совершенно верно! Ты бы ничего не понял и мог бы даже напасть сам на себя! Ты что, не понимаешь? Профессор Макгонаголл рассказывала, какие жуткие вещи случались с колдунами, которые играли со временем… Сплошь и рядом заканчивалось тем, что они по ошибке убивали самих себя в прошлом или в будущем!

– Ну, все, все, – сказал Гарри. – Я просто предложил… я подумал…

Но Гермиона молча ткнула его в бок и показала на замок. Гарри слегка сдвинул голову, чтобы лучше видеть парадные двери. По ступенькам уже спускались Думбльдор, Фудж, престарелый представитель комитета и палач Макнейр.

– Сейчас выйдем мы! – еле слышно выдохнула Гермиона.

И правда, задняя дверь хижины отворилась, и Гарри увидел, как оттуда выходят Рон, Гермиона, Огрид и он сам. Из-за дерева он смотрел на себя же у тыквенных грядок – ничего страннее с ним в жизни не случалось.

– Все путем, Конька, все путем, – сказал Огрид Конькуру. Затем повернулся к ребятам: – Ну, давайте. Идите уже.

– Огрид, мы не можем…

– Мы расскажем, как все было…

– Ну как можно его убить?..

– Идите! И так все плохо, не хватало еще вам в беду попасть!

Гарри увидел, как на огороде Гермиона набрасывает плащ на голову ему и Рону.

– Быстро. И не слушайте…

В переднюю дверь хижины постучали. Прибыли исполнители приговора. Огрид вернулся в хижину, не закрыв дверь. Гарри увидел, как возле хижины под тремя парами ног полегает трава. Он, Рон и Гермиона ушли… А тот Гарри и та Гермиона, что прятались за деревом, слышали через заднюю дверь, что происходит в хижине.

– Где тварь? – процедил ледяной голос Макнейра.

– Т-там… снаружи, – хрипло выговорил Огрид.

В окне появилось лицо Макнейра, и Гарри спрятал голову за дерево. Затем раздался голос Фуджа:

– Мы… э-э-э… должны зачитать тебе официальный приказ, Огрид. Я быстро. А потом вам с Макнейром надо его подписать. Макнейр, вы тоже должны слушать, такова процедура…

Лицо Макнейра исчезло из окна. Сейчас или никогда.