– Подожди здесь, – шепнул Гарри Гермионе. – Я сам.

Фудж начал читать, а Гарри выскочил из-за дерева, перелетел заборчик, огораживающий тыквенные грядки, и приблизился к Конькуру.

– «Согласно решению комитета по уничтожению опасных созданий, гиппогриф Конькур, в дальнейшем именуемый осужденный, сегодня, шестого июня, на закате подлежит…»

Стараясь не моргать, Гарри снова посмотрел в свирепые оранжевые глаза Конькура и поклонился. Конькур преклонил шершавые колени, затем поднялся. Гарри задергал узел на его веревках.

– «…казни через декапитацию. По указанию комитета приговор будет приведен в исполнение Уолденом Макнейром, палачом…»

– Давай, Конькур, – прошептал Гарри, – сейчас мы тебя спасем. Только тихо… тихо…

– «…в чем и подписуемся…» Огрид, подпишись вот здесь…

Гарри изо всех сил потянул веревку, но Конькур уперся передними ногами.

– Давайте уже покончим с этим, – задребезжал в хижине голос представителя комитета. – Огрид, тебе, наверное, лучше не выходить…

– Нет, мне… я хочу быть с ним… не хочу, чтоб он один…

В хижине эхом отдавались шаги.

– Конькур, да шевелись же! – зашипел Гарри.

Он еще сильнее потянул за веревку. Конькур неохотно зашагал, раздраженно шурша крыльями. До леса еще футов десять – их обоих отлично видно из задней двери.

– Одну минуту, Макнейр, – произнес голос Думбльдора. – Вы тоже должны подписаться.

Шаги замерли. Гарри дернул за веревку. Конькур грозно щелкнул клювом и пошел быстрее.

Из-за дерева высовывалось белое лицо Гермионы.