– Готов? – спросил он Рона.

На полпути к двери Гарри понял, что тот даже не пошевелился. Он стоял, опираясь на стойку балдахина, и остекленело смотрел в залитое дождем окно.

– Рон? Завтрак.

– Я не голоден.

Гарри удивленно уставился на него:

– Ты же только что говорил?..

– Ладно, я спущусь с тобой, – вздохнул Рон, – но есть не буду.

Гарри подозрительно на него посмотрел:

– Сожрал полкоробки котлокексов?

– Не в том дело. – Рон опять вздохнул. – Ты… ты не поймешь.

– Где уж мне, – ответил порядком заинтригованный Гарри и направился к двери.

– Гарри! – внезапно позвал Рон.

– Что?

– Это нестерпимо!

– Что нестерпимо? – Гарри заволновался. Рон был бледен и выглядел так, словно его сейчас вырвет.

– Я не могу перестать думать о ней! – хрипло выдавил Рон.

Гарри воззрился на него в ужасе. Он такого не ожидал и не очень-то хотел слушать. Они, конечно, друзья, но, если Рон начнет называть Лаванду «Лавлюсик», придется показать зубы.

– Это же не мешает завтракать, – сказал Гарри, пытаясь придать происходящему толику здравого смысла.

– Она не знает о моем существовании, – в отчаянии всплеснув руками, вымолвил Рон.

– Знает, и еще как, – потрясенно возразил Гарри. – Она все время с тобой целуется, забыл?