– Итак, Том… чем обязан?

Вольдеморт не ответил сразу; он сидел, потягивая вино.

– Я больше не Том, – сказал он чуть погодя. – Ныне меня зовут…

– Мне известно твое нынешнее имя, – с любезной улыбкой ответил Думбльдор. – Но, боюсь, для меня ты навсегда останешься Томом Реддлем. Одно из неприятных качеств старых учителей – они никогда не забывают, как начинали их подопечные.

Он поднял кубок, словно салютуя Вольдеморту. Лицо последнего осталось невозмутимо. Тем не менее Гарри почувствовал, что атмосфера в кабинете неуловимо переменилась: отказавшись называть гостя новым именем, Думбльдор не позволил ему диктовать условия встречи, и Гарри видел, что Вольдеморт это прекрасно понимает.

– Странно, вы здесь так долго, – помолчав, произнес Вольдеморт. – Я всегда удивлялся, почему такой колдун не хочет уйти из школы.

– Видишь ли, – по-прежнему улыбаясь, откликнулся Думбльдор, – для такого колдуна нет ничего важнее, чем передавать древние колдовские навыки юным поколениям. И, если не ошибаюсь, когда-то преподавательская деятельность привлекала и тебя.

– Да, как и сейчас, – сказал Вольдеморт. – Но я все равно не понимаю, почему вы – человек, с которым часто советуется министерство, которому, кажется, дважды предлагали занять пост министра…

– По последним подсчетам, трижды, – уточнил Думбльдор. – Но министерская карьера – явно не мое. Что, по-моему, тоже нас объединяет.

Вольдеморт серьезно кивнул и отпил еще вина. Повисло молчание. Думбльдор сидел с приятным видом и ждал, пока заговорит гость.

– Я пришел, – наконец начал тот, – возможно, немного позднее, чем рассчитывал профессор Диппет… но все же пришел вновь попросить о том, для чего, по его словам, раньше был слишком молод. Я прошу разрешить мне вернуться сюда преподавателем. Полагаю, вы знаете, что после окончания школы я многим занимался и многое повидал. Я могу научить такому, чего нельзя узнать ни от кого другого.

Думбльдор долго, внимательно посмотрел на Вольдеморта поверх своего кубка, а после тихо сказал:

– Безусловно, я знаю, что ты многим занимался и многое повидал. Слухи о твоей деятельности, Том, дошли до твоей старой школы. И я был бы крайне огорчен, если бы хоть половина оказалась правдой.

Вольдеморт бесстрастно ответил:

– Величие порождает зависть, зависть возбуждает злобу, злоба плодит ложь. Вам, Думбльдор, это должно быть известно.

– Ты называешь это «величием», то, чем ты занимался? – деликатно осведомился Думбльдор.

– Безусловно, – подтвердил Вольдеморт, и его глаза загорелись красным. – Я проводил эксперименты, я, как никто, раздвинул границы магии…