– Он в школе, – произнес чей-то голос за спиной у Гарри. – Профессор Думбльдор вернулся с час назад.

К Гарри подплывал Почти Безголовый Ник. Голова его, как всегда, шатко трепыхалась над плоеным воротником.

– Я знаю от Кровавого Барона, он сам видел, – поведал Ник. – Говорит, Думбльдор в хорошем настроении, только, разумеется, немного устал.

– Где он? – спросил Гарри; его сердце так и подпрыгнуло в груди.

– Завывает и трясет цепями в астрономической башне, его любимое занятие…

– Да не Барон, Думбльдор!

– А!.. Он у себя в кабинете, – сказал Ник. – Судя по словам Барона, у Думбльдора еще какое-то важное дело перед сном…

– Да уж, это точно! – Гарри едва не лопался от восторга, предвкушая, как расскажет Думбльдору о раздобытом воспоминании. Он развернулся и побежал назад по коридору, не обращая внимания на крики Толстой Тети:

– Вернись! Все нормально, я пошутила! Просто разозлилась, что ты меня разбудил! Пароль тот же: «солитёр»!

Но Гарри и след простыл. Вскоре он уже сказал «ирисочный эклер» Думбльдоровой горгулье, и та отпрыгнула вбок, пропустив его к винтовой лестнице.

– Войдите, – в ответ на стук раздался голос Думбльдора, очень и очень усталый.

Гарри толкнул дверь и вошел в кабинет, абсолютно такой же, как всегда, разве что за окнами стояла тьма, и в небе сверкали звезды.

– Помилуй, Гарри, – удивился Думбльдор. – В честь чего столь поздний, хотя и приятный визит?

– Сэр… я его добыл! Воспоминание Дивангарда.

Гарри показал Думбльдору стеклянный флакончик. Директор потрясенно помолчал. Затем его губы расползлись в широкой улыбке.

– Великолепнейшая новость, Гарри! Ты просто умница! Я знал, что у тебя получится!

Позабыв о позднем часе, он торопливо вышел из-за стола, здоровой рукой взял флакон с воспоминанием и направился к шкафчику, где хранился дубльдум.

– А сейчас, – сказал Думбльдор, поставив каменную чашу на стол и вылив туда содержимое флакона, – мы наконец увидим… Гарри, скорей…

Гарри послушно склонился над дубльдумом и ощутил, что ноги отрываются от пола… он вновь пролетел сквозь тьму и перенесся на много лет раньше, в кабинет Горация Дивангарда.

Тот, гораздо моложе, чем теперь, рыжеусый, с густыми и блестящими соломенными волосами, как и в прошлый раз, сидел в удобном высоком кресле, положив ноги на бархатный пуфик. В одной руке он держал небольшой кубок вина, другой рылся в коробке с ананасовыми цукатами. Вокруг сидели мальчики-подростки, и в центре – Том Реддль, у которого на пальце сверкало золотое кольцо Ярволо с черным камнем.