Следующее просто не успело дотянуться, как свистнули крылья, раздался вскрик, и следом пришло ощущение удачной охоты.

Только тут Жозефина нашла достаточно времени и воздуха, чтобы закричать: «Тревога!» — а вдруг напали и на других Всадников?!

На крик сбежались, казалось, все, кто был в доме; сверкало в свете факелов обнаженное оружие, но, если б кому на пути встретился один из врагов, его бы порвали и голыми руками. Хищная Тьма обернулась обычной темнотой, которую успешно разгоняли факелы — и они же позволили увидеть тела нападавших, когда кто-то все же оторвал взгляд от госпожи, убедившись, что она жива, и посмотрел вниз.

Там лежали трое — те самые якобы порученцы. Один просто отсутствовал ниже пояса и лежал совершенно сухой — кровь не текла из зеркально гладкого, как оплавленный камень, среза; второму не хватало головы, снесенной грифоном в полете, а у третьего нашли две раны от ножей в спине. Вздохи смешались воедино: ужаса — от служаночек и гостий, и восхищения — от мужчин.

— Вы простите, госпожа, не слышали ничего, пока вы не закричали… — заговорил кто-то в толпе.

— Завтра будем разбираться, — махнула рукой Жозефина. На удивление, в ней не было ни капли страха — нападение отбито, остальные в безопасности, значит, тревожиться не о чем; и вины не было тоже — она защищала свою жизнь и жизнь своего Зверя, — и кто будет скорбеть о тех, кто попрал святой закон гостеприимства и пошел убивать под покровом даже не темноты — Тьмы?..

— Давайте вы куда-нибудь в другую комнату перейдете, тут прибраться бы…

Определенно дельная мысль. Соображала девушка сейчас плохо, и помощь со стороны пришлась очень кстати.

— Да, разумеется… — Она обернулась, чтобы позвать Зверя… и остолбенела вместе со всеми.

Грифон, еще вечером бывший не крупнее барсука, теперь стал размером с теленка, а крылья делали его еще больше; теперь он едва помещался в небольшой комнате своей Всадницы.

«Я победил очень большую крысу!» — Он явно этим очень гордился.

«Ты молодчина, — и он защелкал, довольный похвалой. — Идем, надо досыпать».

Сложив крылья, он умудрился втиснуться в проход и даже не заляпать лап залившей пол кровью. Остаток ночи они провели вместе в комнате у Гара, где девушка решительно отказалась от предложенной ей кровати — «Тебе нужнее! Это я как целитель говорю» — и спала на прихваченном из комнаты плаще, греясь у теплого Звериного бока, под шелковистым крылом.

А наутро на припорошившем двор свежем снежке нашли два вытоптанных знака — та самая зубастая и лапчатая улитка и смеющийся заяц. Вот и два ножевых в спине. «Надо бы отправить весточку в Поголье, поблагодарить».