— Госпожа де Крисси? Я не могу открыть Врата сюда, меня не пускает само место.

— Госпожа Аделина, у меня как раз есть работа по вашей части, — и северяне развернули Ищейку лицом к графине Альдскоу. Она безошибочно узнала его:

— Господин Кандалик, Ищейка, — и снова взглянула на Жозефину: — Чего вы хотите? Управлять им может только хозяин, нам нечем его напугать.

— Уходите. — Девушка махнула рукой, и Аделина исчезла. Альдскоу вновь оказались бесполезны.

Все это время Кандалик говорил, убеждая, упрашивая, снова и снова повторяя свои доводы.

— Она права. Вас я не боюсь. Отключите механизм, он мешает всем нам, мешает мне.

— Почему я должна вам верить? — мизерикордия снова указала на кадык Ищейки.

— Потому, что я работаю на вашего отца. Это все, что я могу сказать.

— Почему нас пытались убить по пути сюда?

— Не имею представления. Я просто мальчик на побегушках и занимаюсь тем, чем сказано.

— Кто ваш хозяин? — Жозефина знала, что он лгал по поводу ее отца.

— Не Штерн, — сдался Кандалик. — Но с ним я работал раньше.

— В таком случае я хочу услышать его мнение насчет его же механизма.

— Он считает, что вы способны принять решение сами, — непреклонно заявил Ищейка.

— Это не мой механизм, — терпеливо ответила Жозефина. — Я не знаю ни принципа его работы, ни последствий остановки этой работы — тем более вы сами упоминали, что она сдерживает проникновение тварей в наш мир. Он его создал, он должен решить. Вы с Корней, так устройте нам встречу.

— Я не имею права. Вы — звено цепи одной старой истории, и именно поэтому вас отправили в храм, подальше от всего этого. Вы могли не ввязываться в историю, но вы пошли совершать подвиги, а подвиги под силу только героям. Герой должен быть готов ко всему, в том числе к тому, что вместе с его ростом растут и ставки, игра становится опаснее. А еще герой должен совершать подвиги, так вот вам подвиг — остановить сумасшедшую дрянь!

Да. Тот разговор вел вовсе не Марц — это был собственный стиль Кандалика. Жозефина привычно (уже привычно) не обратила внимания на попытку продавить ее сопротивление.

— Если бы не гибель матушки, я все еще оставалась бы в монастыре. К слову, не ваших ли лап это дело?

— Я бы не отвечал.

— А придется.