— Господин Леонард! Помогите, мне не хватает знаний, а мои талисманы не помогают…

— Мастер Теобальд… — Маг пожал пухлую руку. В маленьком, круглом, с глубокими залысинами человеке Жозефина ясно почувствовала если не родственную душу, то собрата: на плечах серой, подпоясанной веревкой рясы серебрились шевроны — раскрытая ладонь, окруженная сияющим ореолом лучей. Точно такой же знак, только уже литой, и притом из серебра, украшал ремень лежавшей в траве сумки.

Мастер Теобальд был верным адептом Даны Исцеляющей, магом-целителем, причем весьма многоопытным, сильным, щедро обласканным милостью вышестоящих и взысканным настоящим Даром — целители попроще носят бронзовый, а то и медный знак, и с королевскими латниками запросто не разговаривают, вернее, не приказывают им. Сомнений же, что тут распоряжался именно он, не возникало — больше было некому.

Прежний же старший отряда теперь лежал, вернее, лежала, завернутая в плащ. Меченый, поприветствовав лекаря, почти бегом одолел последние четыре шага и опустился на колени рядом с девушкой.

— Изабель, — позвал он, беря ее руку. Длинные ресницы приподнялись с изможденных, посеревших щек, в гаснущих глазах сверкнул живой свет узнавания и приязни:

— Леонард… я знала, что ты придешь… — и веки вновь опустились. Бережно сжав ее бессильные пальцы, маг отпустил ладонь девушки.

— Что с ней произошло?

— Мы должны были уйти из города Вратами, — заторопился Теобальд, — их открывал для нас непревзойденный мастер перемещений, добрый мастер Феликсефонтий. Эти Врата нельзя было отследить или перебить, но они сумели и перебить, и еще ударить. Я не силен в боевых заклятиях, это было что-то вроде Ледяного Копья… оно ударило Изабель. Пока она успела поставить Щит и оттолкнуть эту гадину, он успел швырнуть в господ латников еще что-то, но не такое опасное. Я сделал все, что мог, но моего искусства недостаточно. Я надеялся, что вы сможете помочь.

— Я не лекарь, — с сожалением отозвался Меченый, снова взглянув на лицо Изабель в ореоле рыжеватых волос, сейчас лежащих безжизненной сухой соломой. Тело грызла нанесенная магией рана, а разум метался в лихорадочном бреду, отказываясь понимать, что умирает.

Смесь мольбы, тающей надежды и твердокаменной решимости идти до конца пронзительно отзывалась в груди. Жозефина, державшаяся в нескольких шагах от ложа раненой, шагнула вперед:

— Мастер Теобальд, вы позволите мне ее осмотреть? — и она сложила руки в Знаке Даны: пальцы одной ладони сомкнуты, второй же, находящейся позади, раздвинуты. Рука в ореоле мягко сияющей целительной Силы…