Хлынул, растекаясь быстро истаивающим туманом, откат высвобожденной Силы. Следом из уха пленника потекла кровь, он быстро-быстро, захлебываясь словами, заговорил на своем языке и, вдруг прервавшись на полуфразе, обмяк, уронив голову на замершую грудь.

— Не заметила, там была ма-аленькая ловушка… Что же, учтем. Если у второго такая же, я смогу ее снять, — и она повернулась к Сквелу, в глазах которого теперь плескался неприкрытый страх. Жозефину неприятно царапнуло поразительное равнодушие, с которым еще совсем молодая нобле относилась к человеческим жизням.

— Вы уж постарайтесь, — жалобно попросил оставшийся пленник, — жить-то хоцца!..

Он нервно сглотнул и закрыл глаза, когда пальцы графини коснулись его лба.

— Не боись, — весело сказала она, — теперь я знаю, что тут где, и буду аккуратнее.

— Главное, чтобы достаточно, — тихо, но веско сказала Жозефина. Графиня ничем не показала, что слышала эти слова, и под ее рукой вновь зазмеилось плетение. Когда прохладным дуновением прошел откат, кровь из уха пленника уже не потекла. Сквел посидел, будто прислушиваясь к себе и не веря, что его голова цела и не расколется при попытке заговорить.

— Как пыльным мешком стукнули… — разлепил он губы и неуверенно заулыбался тому, что остался жив. Аделина со скучающим видом стряхнула мнимую пылинку со своего рукава, а Жозефина, не теряя времени, присела перед пленником.

— Кто вас нанял?

— М-мужик нанял, из благородных, северянин, ну, с косой, как тут носят.

— Что он хотел?

— Зверушек диковинных забрать, надо ему вроде как.

Он рассказал, что в лагере они действительно провели с пол-луны, никуда не выходя, лишь изучив местность, а потом двинулись на штурм. Маг был с ними почти все это время, изредка уходя посредством Врат.

— Интересно еще, что все заслоны на дороге от столицы он знал, будто сам ставил или какой знакомец его.

В сущности, Аделина приехала зря — ничего действительно нового, кроме словесного описания внешности нанимателя, Сквел не сказал. Высокий, темноволосый, сероглазый, с выправкой воина, из нобле, но без перстня, значит, младший сын или вовсе бастард — этому описанию соответствовала добрая треть северян, и искать нанимателя по внешности не было никакого смысла.

Поглядев на бесхитростное лицо Сквела, Гар решительно отправил его к слугам — помогать конюху и вообще приносить пользу, а не только зазря проедать зимние запасы харчей.

Наемник, если честно признаться, был очень этому рад. Он и так отсидел себе все что только было можно, и бездеятельность пугала его пусть меньше смерти, но куда больше самой тяжелой работы. И, пожалуй, не меньше него самого Жозефина тоже была благодарна дяде за сохраненную жизнь.