— Чей приказ?

— Вашего отца.

Как она и предполагала.

— Он выжил?

— Он ушел с клинком.

И тут Жозефина вспомнила одно обстоятельство, казавшееся ей очень важным.

— Я полагаю, вы видели, что произошло в Кор Мара?

— Я следил за событиями, — кивнул Ищейка.

— Когда я позвала отца, в нем было как будто две личности, — медленно произнесла девушка, со всем тщанием восстанавливая увиденное и понятое. — Кто еще был в его теле?

— Не понимаю, — покачал головой Кандалик. — Задайте вопрос иначе. До рассвета осталось немного.

— Кого Боги так испугались в Кор Мара?

— Того, кого не ожидали увидеть. Мне запрещено произносить это имя, да я и не смогу. Для существ вроде меня оно непроизносимо в принципе.

— Так напишите его.

Кандалик поднял руку и начертал в воздухе огненные письмена. Это были графемы совершенно иного языка, и прочитать их было невозможно, но можно было запомнить как картинку. Точно такие же письмена проступили в тот незапамятный день на дне шкатулки-хранительницы, которая содержала в себе Первый перстень. Ими же была написана та книга в отцовской лаборатории.

— Кто это?

— Владетель Корней, прежний хозяин Чаши.

Ввязываться в спор богов — последнее, чего хотела бы Жозефина. Но вопросы наконец обретали ответы, и это все же было самым важным.

— Отец говорил, что я могу с ним встретиться. Как?

— Ключ, — он указал на предмет в ее руке. Разумеется.

— Вы принесли Кроненбаху клинок и карту-Окно?