До слуха Уилла смутно доносилось его собственное пыхтение; противник мальчика тоже кряхтел и тяжело дышал. Потом Уиллу случайно удалось зацепить его за ноги; он всем весом бросился ему на грудь, и человек грузно упал, а Уилл оказался сверху. Но ни на одну секунду хватка незнакомца не ослабевала, и Уилл, отчаянно катаясь по каменистой земле, почувствовал, как его сердце сжимает свинцовый страх: этот человек никогда его не отпустит, и даже если он убьет его, ему никогда не избавиться от трупа.

Но Уилл слабел, а теперь он еще и плакал, горько рыдал, по-прежнему дергаясь и отбиваясь от своего врага головой и ногами; он понимал, что вскоре его мускулы откажутся ему служить. А потом он заметил, что тот человек замер, хотя и не отпустил его запястья. Он лежал тихо, позволяя Уиллу бить себя головой и коленями, и, когда Уилл понял это, его покинули последние силы и он беспомощно упал рядом с противником; перед глазами у него все плыло, а каждый нерв в теле звенел и пульсировал от напряжения.

Затем, превозмогая боль, Уилл заставил себя привстать и, вглядевшись в густую тьму, увидел около распростертого на земле человека расплывчатое светлое пятно. Это были белая грудь и голова огромной птицы – деймона-скопы, который лежал неподвижно. Уилл попытался освободиться, и в ответ на эту слабую попытку человек, который так и не разжал руки, зашевелился.

Уилл заметил его движение. Человек бережно ощупывал правую руку Уилла своей, свободной. У мальчика волосы встали дыбом. Потом человек сказал:

– Дай мне другую руку.

– Осторожно, – сказал Уилл.

Свободная рука незнакомца прошлась по левой руке Уилла; кончиками пальцев он мягко провел по его запястью, потом по вспухшей кисти и с бесконечной осторожностью дотронулся до страшной раны.

В то же мгновение другая его рука разжалась, и он сел.

– У тебя нож, – сказал он. – Ты его носитель.

Его голос был отчетлив и резок, но ему не хватало силы. Уилл понял, что незнакомец борется с изнеможением. Значит, он все-таки ранил своего таинственного противника?

Мальчик все еще лежал на камнях, совершенно измученный. Он различал только силуэт склонившегося над ним человека, но не видел его лица. А человек потянулся за чем-то в сторону, и через несколько секунд Уилл почувствовал изумительную успокаивающую прохладу: начав с обрубков пальцев, незнакомец втирал ему в руку какую-то мазь.

– Что вы делаете? – сказал Уилл.

– Лечу твою рану. Лежи спокойно.

– Кто вы?

– Я единственный, кто знает, для чего предназначен твой нож. Подними руку, вот так. Не шевелись.

Ветер разгулялся вовсю, и на лицо Уилла упали несколько капель дождя. Мальчика сотрясала дрожь, но он все-таки приподнял свою левую руку правой, а незнакомец добавил на обрубки еще мази и крепко перебинтовал его руку чистой полотняной тряпицей.