– Крюпп ни о чем не просит. Появление Дырявого Паруса – уже дар, и меня радует собственная причастность к этим событиям.

Круль кивнул.

– И все же поведай мне о своих заботах.

– Раллик и Муриллио пытаются исправить давнишнюю несправедливость. Они думают, будто я ничего не знаю об их замыслах, но я непременно обращу их затеи себе на пользу. Я сознаю свою вину и все-таки не могу поступить иначе.

– Понятно. А что ты мне скажешь про нынешнего владельца вращающейся монеты?

– Его оберегают, но пока не в полной мере. Мне известно, что в Даруджистан тайно проникли люди Малазанской империи. Их замыслы…

– По-настоящему неизвестны даже им, – перебил его Древний бог. – Когда столкнешься с ними, обрати их неведение себе на пользу. Порою союзников находишь там, где не чаял встретить. Сейчас к Даруджистану движется странная пара: тлан-имас и посланница малазанцев, которой ненавистна магия и маги. Их собственные намерения губительны, однако в игру вступили другие силы, которые внимательно следят за ними. Наблюдай за этими двумя, но не пытайся открыто им противостоять. Они опасны. Ты же знаешь, Крюпп: сила нападает на силу. Оставь их; пусть вкусят плоды своих действий.

– Крюпп далеко не дурак, почтенный Круль. Открыто он никому не противится и старается любой ценой избежать столкновений.

Пока они говорили, ривийка взяла Дырявый Парус на руки. Пран Шоль опустился рядом с ними на корточки; он закрыл глаза и беззвучно шептал заклинания. Ривийка качала изуродованное тело и что-то тихо напевала. По ее чреслам струилась вода.

– О, да она вот-вот родит, – прошептал Крюпп.

Ривийка вдруг отшвырнула от себя безжизненное тело колдуньи. Лунный свет сделался настолько ярким, что Крюпп не смог глядеть на ночное светило.

Ривийка тоже опустилась на корточки. У нее начались схватки. Лицо обильно покрылось потом. Пран Шоль оставался неподвижным, хотя что-то сотрясало его изнутри. Крюпп видел это по перекошенному лицу тлан-имаса. Два сверкающих янтарных глаза Прана глядели на луну.

– Скажи, Древний бог, многое ли запомнит Дырявый Парус из своей прежней жизни? – шепотом спросил Крюпп.

– Мне это неизвестно, – ответил Круль. – Перемещение души – вещь тонкая и непредсказуемая. Тело этой женщины поглотил огонь. Душа ее успела вылететь на крыльях боли и страданий. Потом душа нашла себе другое тело, тоже истерзанное. Никто не знает, каким будет рождающийся ребенок. Его жизнь, Крюпп, – совершенная тайна.

– Судя по родителям, на свет должно появиться удивительное дитя. А скажи, Круль, что сталось с первым ребенком, которого носила ривийка?