– Можешь считать это наградой за мое непочтительное отношение к юным богам, – поклонившись, ответил ей Крюпп.

Ривийка улыбнулась.

– Понимаю, – сказал ей Пран Шоль. – Ты намерена сделать этого ребенка одним из странствующих.

– Да. Большего дать ему не в наших силах. Орден умеющих перемещать души – лучшего пристанища для ребенка не найти. Но вначале дитя должно родиться и обрести плоть.

Крюпп откашлялся.

– Прошу вашего милосердного прощения, только хватит ли наших сил? Здесь требуется вмешательство более высокого порядка.

– Душа ребенка странствует одновременно в двух мирах, – ответила ему беременная женщина. – Круль привел ее к тебе. Она до сих пор не оправилась от страха. Тебе поручено встретить ее.

Крюпп поправил рукава своего выцветшего и порядком истершегося плаща.

– Для Крюппа, искусного в магии, это не будет слишком уж трудным.

– Хорошо бы, – морща лоб, сказала ривийка. – Но учти: ее нынешняя плоть сильно изуродована. Я тебя предостерегла.

Крюпп в знак согласия кивнул и огляделся по сторонам.

– Откуда мне ее ждать?

Пран Шоль почему-то засмеялся.

– Думаю, она придет с юга, – сказала ривийка.

Крюпп пожал плечами, затем поклонился тлан-имасу и ривийке и двинулся на юг. Через некоторое время он обернулся, однако костер пропал. Крюпп остался наедине с холодной северной ночью.

Взошедшая полная луна щедро залила пространство серебристо-голубым светом. Куда ни посмотри – везде унылая равнина и не на чем остановить взгляд. Крюпп прищурился. Похоже, к нему кто-то шел, с трудом переставляя ноги. Потом шедший упал и кое-как поднялся. Даже в ярком лунном свете его очертания казались совершенно черными.

Крюпп устремился навстречу. Незнакомец заметил его и остановился. Крюпп достал шелковый платок и вытер пот, обильно катившийся у него по лицу. Ривийка была права. То, что предстало взору толстяка, некогда было рослой женщиной с длинными черными волосами. Но сейчас Крюпп приближался к покойнице. Ее высохшая плоть напоминала кусок черного дерева. Пожалуй, самое ужасное зрелище представляли ее руки и ноги. Их как будто наспех пришили к туловищу. Да и само туловище, похоже, было собрано по кускам.

Крюпп шумно вздохнул. Женщина вскинула голову. Незрячие глаза уставились на Крюппа. Она остановилась, открыла рот, но оттуда не вылетело ни слова.

Толстяк окружил себя заклинанием и опять взглянул на женщину. Ее тоже окружало охранительное заклинание, однако что-то грубо вторглось в магическую ткань. Скорее всего, это «что-то» и явилось причиной ее гибели.