Разговоры с Тулом заводили мысли адъюнктессы в опасные пределы. Слова тлан-имаса, брошенные как бы мимоходом, западали ей в душу и не желали уходить. В жизнь адъюнктессы проникли чувства, которые она считала давно побежденными: печаль, сожаление. К состраданию она вообще относилась как к злейшему проклятию. И теперь вдруг эти чувства начали подкарауливать ее на каждом шагу. Она отчаянно цеплялась за звание адъюнктессы – это звание олицетворяло для нее устойчивость и владение собой.

Лорна, как могла, очистила рану и приготовила снадобье для повязки. Владение собой. Владение. Власть. Власть являлась сердцем империи. Власть, владычество двигали каждым поступком императрицы Ласэны, каждой ее мыслью. А что же тогда являлось сердцем первой империи? Нескончаемые войны, которые вели тлан-имасы?

Она вздохнула и опустила голову, разглядывая траву под ногами.

«Но разве сама жизнь не есть борьба за власть? Всю жизнь мы тратим силы на то, чтобы владеть окружающим миром, менять и переделывать его по своему желанию. Мы ведем вечную и безнадежную погоню за возможностью предсказывать ход собственной жизни».

Тлан-имас и его слова породили в Лорне ощущение бессмысленности. Слова, будто черви, вгрызались в нее, угрожая подчинить себе все ее существо.

Она пощадила этого парня, удивив его и себя. Лорна невесело улыбнулась. Она потеряла способность предвидеть события, и если бы только в окружающем мире. Ей было не предугадать ход своих мыслей и ближайшие поступки.

Может, в этом и заключалась природа чувств? Отсутствие логики, самообладания, порывистость – может, это и называется истинно человеческим состоянием? И что теперь ее ждет?

– Адъюнктесса, – тихо окликнул ее тлан-имас.

Лорна подняла голову. Тул стоял над ней. Его покрывала ледяная корка, быстро таявшая на солнце.

– Ты ранена?

– Пустяки. Небольшая стычка, – нехотя ответила она. – Я справилась с ними.

Она перевязала плечо. Перевязывать пришлось одной рукой, и повязка выглядела неуклюже навороченным куском тряпки.

Тул встал рядом и опустился на колени.

– Давай я тебе помогу.

Лорна удивленно взглянула на бесстрастное лицо тлан-имаса. Неужели он испытывает к ней сочувствие? Его слова мгновенно рассеяли эту мысль.

– У нас мало времени, адъюнктесса. Нужно открыть вход в курган.

Лицо Лорны приняло бесстрастное выражение. Она слегка кивнула. Узловатые высохшие пальцы Тула с коричневыми короткими ногтями умело поправили и закрепили повязку.

– Помоги мне встать, – велела она тлан-имасу.

Указующий камень был опрокинут, но других перемен Лорна не заметила.