– Цепи удерживаются Путем Тьмы. Это Куральд Гален, Путь Древних. Если гончие туда войдут… Я не знаю наверняка, но там их цепи могут исчезнуть.

– А как гончие проникнут внутрь этого Пути?

– Тоже не знаю. Но может статься, они попадут из одного кошмара в другой.

– Хуже, чем здесь, им уже не будет, Шут. Я тебя спросил, как им проникнуть внутрь Пути?

– Нужна приманка.

– Что?

Опонн улыбнулся дрожащими губами.

– Ты сказал, гончие приближаются. Но, Паран, ты не должен отдавать меня на растерзание. Я согласен быть приманкой. Держи меня около портала. Только умоляю: в последнее мгновение…

– Я должен буду тебя отпустить.

Бог кивнул.

– Согласен.

Гончие опять ударили в основание повозки. На этот раз они вломились внутрь. Удерживая бога, Паран повернулся им навстречу. Бог жалобно кричал.

Гончие прыгнули.

Паран отпустил опонна и распластался на земле. Массивные тела гончих пролетели над ним. Бог исчез. Гончие влетели в портал и тоже пропали из виду.

Паран вскочил на ноги. Окружающая тьма больше не дышала ледяным холодом. В лицо капитану дул теплый, влажный ветер.

Он открыл глаза и увидел, что стоит на четвереньках возле кровавого пятна, оставшегося от убитой гончей. Пятно было густо облеплено жужжащими мухами. У Парана нещадно болела голова. Труп второй гончей тоже исчез. Что же он сделал? И зачем? Почему он не потребовал у опонна вернуть Дырявый Парус и Тука-младшего?.. Следом явилась другая мысль: едва ли капризный бог сумел бы вернуть душу, уже прошедшую через ворота Клобука. А гончие? Их он освободил? Паран вздохнул: этого, скорее всего, он никогда не узнает.

Паран медленно двинулся к лошадям. Пусть на время, но он не был ничьим орудием. Он был свободен, а все, что делал, делал по собственному выбору.

Капитан обвел глазами равнину. Где-то к югу отсюда лежал Даруджистан.

– Даруджистан и адъюнктесса ждут меня, – сказал он себе. – Закончи то, что ты начал, Паран. Закончи раз и навсегда.