– Мамот тоже входит в тайный союз Торруда… Друг мой, мы очень тревожились, когда тебя пленила магия Древних.

– Да, я попал в ловушку, но ненадолго. Влияние Омтоза Феллака затронуло меня только краем. Спокойствие и рассудительность помогли мне и внутри чужого Пути, и двигающийся по нему меня даже не почуял.

– Сколько времени у нас есть? – спросил разом помрачневший Барук.

– От силы два-три дня. Джагатскому тирану непросто сразу пробудиться к жизни.

Глаза Мамота заприметили графин, стоявший над очагом.

– О, ваше прекрасное вино уже ждет меня. С вашего разрешения я налью себе бокальчик.

Старик направился к очагу.

– Кстати, вы что-нибудь слышали о моем племяннике?

– Странный вопрос, Мамот, – фыркнул алхимик. – Последний раз я видел его еще ребенком. По-моему, это было лет пять назад.

Мамот наполнил бокал и сделал несколько глотков.

– Пять лет в его возрасте – большой срок. Крокус уже не ребенок. Надеюсь, с ним все благополучно. Он…

Барук мотнул головой и шагнул к Мамоту.

– Как ты сказал? – спросил он, цепенея от страха. – Его зовут Крокус?

Алхимик звучно ударил себя по лбу.

– Крокус! Каким же дураком я оказался!

Мамот ответил ему кроткой улыбкой мудреца.

– Вы узнали, что монета находится у него.

– А ты это знал и молчал? – едва вымолвил потрясенный Барук.

Угольно-черные глаза Рейка застыли на Мамоте.

– Простите, что вмешиваюсь в ваши личные дела, уважаемый Мамот. Скажите, вы будете на празднестве у госпожи Симталь? – довольно равнодушным тоном спросил тистеандий.