Лицо ее становится напряженным.

– Тогда разразится новая война.

* * *

Группа женщин-демониц проходит мимо, болтая и хихикая, за ними плывет облако духо́в. Когда они минуют нас, Зелле подходит ко мне, кладет руки на перила и вглядывается в праздничную толпу внизу.

– Твой любовник, – тихо спрашиваю я. – Ну, о котором ты говорила. Король его…

Она молча кивает.

– Да. Не лично, конечно, но он отдал приказ. Тогда при дворе было много волнений на фоне восстания в провинции Ноэй… Солдат, которые высказывались против политики Короля, казнили всех поголовно. Госпожа Ацзами рассказала Кензо об этом. Да, госпожа Ацзами тоже из наших, – кивает она в ответ на мой незаданный вопрос. – И Кензо попросил порекомендовать ему наложниц, которых можно было бы перетянуть на свою сторону, для шпионажа. Ты сама понимаешь, что наложницы имеют дело с самыми высокопоставленными чинами. А с помощью рисового вина и умелых ласк можно выведать секреты даже у самых молчаливых мужчин.

– Похоже, при дворе каждый потерял любимого из-за жестокости Короля.

– Сегодняшняя ночь должна положить этому конец, – отзывается она с жестокой усмешкой, но глаза ее полны печали. – Не волнуйся. Я передам кое-кому послание, чтобы за твоей семьей присматривали и не допустили беды. – Она легонько сжимает пальцами мое запястье. – Мы тебя прикроем, Девятая. Ты не одна.

Зелле растворяется в толпе гостей прежде, чем я успеваю ее поблагодарить. Я собираюсь последовать за ней, но слышу знакомую поступь тяжких копыт, а потом грубый голос, от которого в жилах леденеет кровь.

– Кого я вижу! Неужели это кроткая невзрачная дочка лавочника, которую я увез из Сяньцзо всего полгода назад? Как она изменилась!

В свете свисающих с потолка фонариков я различаю пересеченное уродливым шрамом лицо генерала Ю, его мерзкую усмешку. До сих пор во дворце наши пути не пересекались, но все эти полгода он был где-то рядом – в ушах звенели его угрозы, он стоял у истоков моего несчастья, этот ненавистный демон, который лишил меня дома и семьи.

Но он прав. С тех пор я сильно изменилась.

Когда он протягивает руку, чтобы по-хозяйски погладить меня по щеке, я отстраняюсь и говорю ровно, не теряя самообладания, с милой улыбкой, полной яда:

– Генерал, вам следует быть осторожнее. Сомневаюсь, что Королю понравится, что вы прикасаетесь к одной из его Бумажных Девушек. – Моя улыбка остра, как клинок. – Более того, мне самой это не понравится. Прикоснитесь ко мне хоть пальцем – и я отрежу его под корень.

Подавляя язвительный смех при виде его огорошенного лица с отвисшей от неожиданности челюстью, я разворачиваюсь и неторопливо спускаюсь по лестнице в главный зал.