Ядгар бросил на меня внимательный взгляд, но я уткнулась носом в свою чашку.

— Как бы то ни было, это время меня многому научило, — спокойно закончил он и проглотил еще один бутерброд. Практически целиком. Этот был с мясом, значит, мог потянуть на все двадцать, если не больше, сольде. Увидев мой взгляд, он пододвинул ко мне стремительно пустеющую тарелку. — Присоединяйся.

Мы ели в полном молчании. В компании императора я чувствовала неловкость. Даже в неформальной обстановке, с расстегнутой на верхние пуговицы рубашкой, встрепанными волосами и мазком соуса на подбородке Альге умудрялся выглядеть истинным правителем. Ничего милого в нем не было — и в уютной обстановке тигр оставался тигром, не превращаясь в домашнего котика.

Когда на тарелке осталось два бутерброда, Ядгар наконец откинулся назад и небрежно вытер пальцы и рот салфеткой.

— Что ты шептала себе под нос?

— Что? — я оторвала взгляд от остатков трапезы. «Доесть или оставить себе на вечер?»

— Ты очень сосредоточенно считала что-то в сольде. У тебя проблема С деньгами?

Я помотала головой.

— Все в порядке.

Альге вздохнул.

— Упрямая. И что мне с тобой делать?

Он вел себя так, словно и не было того страшного разговора в кабинете, и я не выдержала.

— Почему? Почему вы так спокойно со мной говорите? После всего… когда вы знаете, что…

— Что ты ненавидишь меня? — договорил он, когда я умолкла. Опустила глаза на свои ладони, нервно сцепленные на коленях. — Кстати, я так и не понял почему. Разве я был несправедлив по отношению к тебе или чрезмерно жесток? Разве у нас не было все хорошо?

Затаенное напряжение в Альге пугало, как будто действительно рядом со мной сидел дикий зверь. Кто знал, что я буду скучать по его безэмоциональности? Сейчас у него появились какие-то чувства, но… с такими я просто не сталкивалась. Обычно эмоции человека — это клубок цветных ниток или смешение нескольких цветов в палитре. Эмоциональное же поле императора напоминало пустой холст, на который было нанесено несколько мазков радикально-ярких красок. И я не могла не только управлять этими эмоциями, но и понять их до конца. Что стояло за этим напряжением? Злость, тревога или что-то другое?

— Отвечай! — Ладонь Ядгара громко хлопнула по потертой столешнице, заставив меня вздрогнуть и испуганно поднять глаза. Уже спокойнее он продолжил: — Говори. Не бойся, я не буду наказывать тебя за ответ, каким бы он ни был.

— Вы… вы хороший любовник, мой господин, — осторожно произнесла я, пытаясь понять, что он хочет от меня услышать.

Император скривился.

— Не то. Даже соврать не можешь.