Возможно, с этой женщиной ей стоит поговорить.

Возможно, перемены не должны быть столь грандиозными.

Боуда взяла свою папку и открыла ее.

– Мое предложение изложено здесь, – сказала она.

Был поздний вечер, когда Боуда спустилась в небольшую комнату, располагавшуюся на подземном этаже. Сюда перенесли тело Уиттема Джардина после того, как оно пролежало определенное церемониальными правилами время на развалинах Дома Света. Тела Равных теперь разлагались так же быстро, как и обычные, поэтому его поместили в эту комнату, которая раньше, до появления электричества, использовалась как холодильня.

Отсюда его отправят в Кайнестон. Похороны назначены на завтра. Но Боуда не будет на них присутствовать.

Она обошла тело, и волна чувств нахлынула на нее и закружила в водовороте – восхищение, обида, страх и тоска, но не по самому Уиттему Джардину, а по тому, что он собой олицетворял.

«Как хорошо, что ты не дожил до этого, – сказала она вслух. – Это бы тебя убило. Гавар сделал это на несколько часов раньше, только и всего».

На Уиттема Джардина уже успели надеть парик, прикрыв снесенную часть черепа. Из верхнего нагрудного кармана выглядывали уголки платка. Боуда достала его и сжала в кулаке, буря эмоций лишила ее остатков самоконтроля, и слезы горячим потоком хлынули из глаз и потекли по щекам.

«Я – последний канцлер, – сквозь рыдания выплескивала слова Боуда, – они дали мне пять лет, я буду работать вместе с избранным кабинетом министров, это будет переходный период. Мой портрет будет висеть рядом с твоим. Наконец-то среди вас появится первая женщина. А потом все поменяется. Будет премьер-министр, или президент, или кто-то еще. Может быть, выберут даже одного из нас. Не знаю. От старых привычек сразу тяжело отказаться. Они отнимут все наши заводы и фабрики, но наше поместье я им ни за что не отдам. Мы так и останемся элитой страны, нам просто нужно адаптироваться. Ты всегда говорил, что сильный, уверенный в себе политик никогда не идет на компромисс. Это было одним из твоих заблуждений».

– Наследница Боуда?

Она обернулась. Это был младший сотрудник Церемониального отдела, третий сын малоизвестного лорда. Боуда представила, как он большую часть своего времени проводит за тем, что чистит до блеска трубы, которые оповещают о входе канцлера в сессионный зал парламента. В последний раз они прозвучат во время ее введения в должность.

– Что нам с этим делать? – Мужчина отодвинул прислоненный к стене большой обломок деревянной доски. – Это единственное, что уцелело после разрушения Дома Света. Не знаем, должны ли мы отправить его в Кайнестон вместе с телом канцлера Джардина?