– Отдай мне энергию. Я ведь сказала «пожалуйста».

Эллен надоело клянчить то, что и так должно принадлежать ей. Она поднялась. Взгляд скользнул на стол, где лежала вилка.

«Если пырнуть, как следует, Леся потеряет контроль, и тогда можно выпить ее всю. До дна! За ее упрямство и нежелание помогать мне».

Эллен потянулась к вилке и вдруг застыла. Хотела пошевелиться, но не могла. Леся торопливо отступала, глядя то на руку, которая зависла над прибором, то в глаза Эллен.

– Отпусти меня!

– Ты не в себе, – сказала Леся и скрылась за дверью.

Оковы чувствования рухнули. Эллен кинулась ко входу.

– Дайте мне энергию!

Она колотила в дверь, дергала ручку, билась о преграду – бесполезно. Металась по комнате, била посуду, расшвыривала стулья – бесполезно! Никто не входил.

А ей хотелось убивать.

Молниеносно. Одним глубоким вдохом.

Одного, двух, трех… Ей казалось, что даже десятка будет мало.

Потом все прошло. Поглощению надоело зверствовать впустую. Оно отступило, и Эллен увидела себя со стороны, но главное – она прочувствовала свои мысли: ядовитые, окутанные тьмой, жаждущие чьей-то смерти.

Это напугало ее. Она закрылась в гардеробе, забилась в самый дальний угол и молилась, чтобы к ней никто не пришел. Ей казалось, что ее безумная половина бродит по комнате и тянется к вилке, чтобы бездумно всадить ее в первого, кто окажется в комнате.

«Что они со мной сделали? В кого превратили?»

Она боялась себя так, как не боялась даже Виктора.

***

Услышав шаги, Эллен сжалась от страха.