На самом деле, ее пугало предстоящее сотрудничество с жестоким и непредсказуемым мальчишкой. Нужно было все как следует обдумать.

Заняв неприметное местечко у окна, подальше от оркестра, ди-джея и танцующей молодежи, Эллен наблюдала за людьми.

Артур был пьян и, не стесняясь, цеплялся ко всем девицам подряд. Ральфа нигде не было видно, что странно, ведь захмелевшие барышни – его любимая публика. И Вадим за весь вечер так ни разу и не попался на глаза.

Эллен с тревогой на сердце вспомнила о Вите.

«Нет, – одернула она разгулявшуюся фантазию, – она обещала не звонить Рыжему, что бы ни случилось. Вадим наверняка остался за главного в стриптиз-клубе».

Эллен успокоилась и вновь вернулась к основной проблеме.

Ошибок этот вечер не простит. Виктор не должен заподозрить, что она помогла малолетнему садисту украсть его драгоценную игрушку. Кевин обещал прикрыть. Как он сказал, его выходке никто не удивится, родители ни слова не скажут, а Виктор Романович не станет ругаться с ними.

Вот и получалось, что мировая «Элита» ходит по струнке у жестокого юнца. Аура мощной непобедимой системы рушилась прямо на глазах.

Но, судя по всему, Кевин был не самым юным сенсером, который пугал взрослых.

Эллен поглядывала, как Генриетта общается с отцом, и не переставала удивляться недетской серьезности и умении держаться в обстановке, где каждый второй бросает в ее сторону косые взгляды.

«Интересно, каково это – знать, что думают окружающие? Может, поэтому она не торопится домой? Но что она вынюхивает? Почему вернулась с таким пафосом? И главное, почему она мне так знакома? Что делала в моих галлюцинациях?»

Эллен казалось, что ответ совсем рядом, просто спрятан под плащом-невидимкой. Надо поймать на ощупь и стянуть злосчастную мантию.

Со стороны общение Генриетты с отцом выглядело странно. Валерий Константинович молчал, а девочка с некоторыми интервалами что-то говорила. Конечно, доктору и не требовалось произносить слова, чтобы малышка его услышала. Но такой способ никак не вязался с образом горячо любящего отца.

«Неужели ему после долгой разлуки не хочется поговорить с дочкой напрямую? А может, им есть что скрывать?»

Эта мысль насторожила Эллен. Ей казалось, все тайны в кругу «Элиты» должны непременно касаться ее персоны – дядины предостережения не прошли даром, – поэтому она плюнула на приличия и включила способности.

Поток девочки колыхался красной лентой и имел неожиданно приятный вкус – словно мятно-клубничная жвачка. Тянулся он не в сторону отца.

Эллен проследовала за ним и наткнулась в противоположной стороне зала на слабенькую, но очень знакомую светлую энергию.