Остальные тоже поднялись, переглянулись, поправили костюмы и галстуки.

Эллен прожигала их злобным взглядом.

– Это какое-то недоразумение, просим прощения, – сказал за всех чувствующий.

– Недоразумение здесь только одно: некомпетентный персонал в личном составе моего дяди, – высокомерно вздернув нос, проворчала Эллен.

Она повелительно кивнула на соседнюю квартиру – логово охранников. Мужчины заторопились за верхней одеждой.

***

Сегодня Эллен была в трауре.

Прямая юбка до колен, туфли, колготки и даже блузка – все черное!

Дима был прав – смерть Виты сыграла им на руку, как бы омерзительно это ни звучало. Эллен не пришлось объясняться перед Виктором, почему она опечалена и зла.

– Я сожалею, что тебе пришлось это пережить, – сказал он, когда она пришла к нему в кабинет. – Думаю, ты захочешь отменить занятия?

Эллен кивнула.

Она старалась не смотреть ему в глаза. Боялась вспомнить что-нибудь плохое и не сдержать эмоции. Дима просил вести обычный образ жизни, но стараться меньше проводить время с Виктором, Артуром или Лесей.

До самого обеда Эллен просидела в комнате.

Она вспомнила погром с разбросанными вещами и разбитыми зеркалами. Вспомнила, как ее вырвало у запертой двери, и никто не пришел на помощь. Вспомнила незнакомку-ровесницу, ее страх и слезы, а после – как всадила нож себе в ногу. Вспомнила, как в комнату вошла мама…

У Эллен не укладывалось в голове, что она жива, а дядя каждый день делает вид, что ничего не происходит! Он всем позволил ее похоронить. Перечеркнул ее существование!

Он и папу стер, словно нечаянную помарку в жизни!

«Сделай так, чтобы она ненавидела его, а не меня» – то и дело звучало в сознании. Эллен не сомневалась: все, что она помнила о последних годах жизни с отцом – его пьянки и побои – неправда!

Сидеть за одним столом с человеком, который разобрал ее семью на части, было невыносимо.