Голос Дору угасал, как будто его покидала энергия.

– Я согласился закрыть глаза на деятельность Горных на рудниках – за деньги, и эти деньги я вкладывал в клан. Я усиливал наши позиции в тех отраслях, где мы сильны – в строительстве, недвижимости, туризме – и начал сокращать те сферы, где преимущество у Горных – азартные игры, машиностроение и торговлю. Они богатели и становились более могущественными, но и мы не отставали, как два кусочка мозаики. И тогда Лан бы понял, что слияние – единственное мирное и разумное решение.

Шаэ закрыла глаза на долгое мгновение.

– Ты знал, что они попытаются убить Хило? Что убьют Лана?

Голова Дору дернулась на диванной подушке.

– Нет, Лана – нет, да узнают его боги. Насчет Хило я ничего не мог поделать. Он все время стоял на пути, возвращал компании и заведения, которые я сдал Горным, очерчивал границы и провоцировал стычки. Ты же знаешь, Кулаки – как акулы, достаточно капли крови в воде, и они уже приходят в бешенство. Уличная вражда полыхала как пожар, Горные начали выходить из себя. Я знал, что они захотят устранить Хило. Я знал это, но ничего не сделал и промолчал. И потому не удивлен, что скоро Хило отправит меня на смерть.

Когда Шаэ посмотрела на покрытую пятнами пергаментную кожу его рук и шеи, она вспомнила свою подругу Пайю, с которой не разговаривала много лет. Но помнила Шаэ не то, как Пайя любила музыку, не ее знания математики или талант к легкости. Ее до сих пор терзал только шок от десятка мерзких фотографий, рассыпавшихся из конверта. Шаэ не стала гадать, что еще могла бы обнаружить, если бы пошарила в этом захламленном доме.

Дору присутствовал рядом с семьей Коулов, сколько себя помнила Шаэ, внуки Факела считали его дядей, но он не единожды злоупотребил своим положением Шелеста, даже до того, как начал тайно гадить Лану. Какую бы жалость она сейчас к нему ни испытывала, Шаэ не могла не согласиться с тем, что наверняка сказал бы Хило: «Он пошел против клана. Шелест не должен идти против Колосса. Он должен умереть, с этим ничего уже не поделать».

Вот разве что Хило до сих пор не отдал приказ о казни Дору. Он был беспощаден к врагам, но мягок к членам семьи. Шаэ подозревала, что Хило откладывает решение, не желая, чтобы оно стало его первым на посту Колосса. Но теперь, когда похороны Лана позади, это произойдет скоро. Может, даже сегодня или завтра.

Шаэ приняла решение. Она собрала все слова, которые давно уже хотела высказать, и придвинулась на край кресла.

– Ты мне отвратителен, дядя Дору. И нет нужды объяснять причину. По-моему, ты живешь уже слишком долго, под защитой дедушкиной дружбы, что бы ты ни сделал. Лично я по тебе плакать не стала бы, но спасу тебя от казни, если ты поможешь дедушке. – Она помолчала. – Он все время сидит у себя в комнате. На похоронах он выглядел так болезненно, а с тех пор почти не разговаривает. А когда говорит, то спрашивает о тебе.