– Командиры! – раздался окрик разведчика, отправленного в лес, – Сикарийцы идут!

– Парламентеры?

– Нет… Войска… в полном составе!

– Нельзя здесь оставаться! – неожиданно заявил Руслан, – Старцев нет, защиты нет. Кругом радиация. Надо выводить людей отсюда!

Радиация! Про этого незримого врага протозанщики забыли. Старцы защищали не только от живой силы – невидимый убийца был надежно скован. Теперь он на свободе. Ничто не мешает ему пожирать человеческие жизни, проникая в тела, в здания, в почву. Надежные стены и те сейчас выглядели по-иному: радиоактивная крепость представляла больше опасности для велийцев, чем сикарийцы. Вступить в бой – значит, погибнуть от рук Савриилова воинства. Остаться в городе – значит, медленно угаснуть.

– Куда вести людей? – испугано спросил Антип, – В руки к Савриилу?

– На станцию. Рассредоточиться, потеряться! Савриилу нужен Велий – пусть забирает!

– Мы-то можем потеряться, а ты? Куда тебе деваться? Здесь же не твой Мир…

– Я один – вас много! Прорвусь! Спрячусь.

– А Велий, значит, отдать врагу? Чтобы у него два города стало? – недовольно буркнул капитан, – Или сожжем, к чертям собачим?

– Жалко, жечь-то, столько труда… – произнес Антип, но тут же вскрикнул, – Сжечь! Пожар!

– Что?

– Бородино! Французы отошли на позиции, а наши ушли в Москву и… спалили! Сожгли!

– Так… полагаешь, часть сценария?

– Конечно! Точно! Не зря же не дожали на поле боя. Горящая Москва явление более важное, более знаковое, чем простая победа в драке! Им нужно захватить целый город! Нужна целая Москва! Ишь ты…

– Согласен. Слушайте! – быстро заговорил Руслан, – Дальнейший план такой: отходим к станции. Закрепляемся и маленькими отрядами расходимся в жилые места. Оттуда – по домам! Сидеть тихо, внимания не привлекать.

– Но сначала, файер-шоу! – почти радостно закричал Антип, – Велий необходимо сжечь! Давай, славяне, пали Москву!

– А нэ славянам, можно?

– Всем можно!

Люди разбежались, чтобы выполнить приказ. Пустые, недостроенные здания начали хвалиться дымками зарождающегося пожара. Жилые помещения, немного подождав, тоже вспыхнули яркими огнями. Широкие стены, хорошо подсохнув на ветру, принялись гореть с задорным треском.