Плюх!

Мои ноги разъехались на массе скользкого мусора, и я упал головой вперед в стоячую, зловонную жижу. Вода и грязь, в которую мои руки погрузились по локти, были тошнотворно зловонными; к тому же во время неожиданного падения я против воли сделал глоток этой кошмарной грязи, отчего чуть не задохнулся. Никогда не забуду те мгновения, когда я стоял, хватая ртом воздух в попытке прийти в себя, почти теряя сознание от мерзкого запаха грязной лужи, а белый туман поднимался над ней, подобно призраку. Хуже того, с горьким отчаянием загнанного животного, которое видит, как вокруг него смыкается стая хищников, я заметил, пока беспомощно стоял там, как темные фигуры преследователей быстро окружили меня.

Странно, как работает наш мозг в иные моменты, даже когда вся энергия мысли сосредоточена на какой-то ужасной и срочной необходимости. Лишь мгновение отделяло меня от гибели, мне приходилось делать выбор почти на каждом шагу, ведь от этого зависела моя жизнь, и все же я не мог не подумать о странном упорстве преследующих меня стариков. Их молчаливая решимость, их мрачная настойчивость даже в таком деле вызывала наряду со страхом некоторое уважение. Какими они, наверное, были в расцвете сил и молодости! Теперь я понимал тот стремительный бросок на Аркольский мост[99], то насмешливое восклицание старой гвардии при Ватерлоо[100]! В работе подсознания есть свои прелести, даже в такие моменты; но, к счастью, оно никак не вступает в противоречие с мыслью, рождающей действие.

Единственный взгляд сказал мне: пока что я терплю поражение, а мои враги побеждают. Им удалось окружить меня с трех сторон, и они намеревались направить меня влево, где уже таилась опасность, так как они не охраняли это направление. Я принял эту альтернативу, этот выбор Гобсона[101], и побежал. Мне пришлось спускаться в низину, так как мои преследователи занимали возвышенности. Тем не менее, хотя слякоть и неровная почва замедляли бег, юность и тренированность позволяли мне сопротивляться – я бежал по диагонали и не только не позволил старикам догнать меня, но даже начал удаляться от них. Это придало мне новые силы и мужество. Местность впереди слегка поднималась; взбежав по склону, я увидел перед собой пустошь, покрытую жидкой грязью, а за ней – низкий берег или темную, мрачную дамбу. Я почувствовал, что если смогу благополучно добраться до этой дамбы, то там, имея твердую почву под ногами и какую-нибудь тропинку, смогу сравнительно легко найти выход из своего бедственного положения. Бросив взгляд направо и налево и не увидев никого поблизости, я предоставил глазам выполнять их законные обязанности и помогать ногам, пока я буду пересекать болото. Это была работа тяжелая, неприятная, но не слишком опасная; через короткое время я подбежал к дамбе и бросился вверх по ее склону, ликуя. Но тут меня ждало новое потрясение: по обе стороны от меня поднялось и устремилось ко мне множество сгорбленных фигур. В руках каждый держал веревку.