На том месте, где стояла хижина, еще тлели деревянные обломки, отбрасывая по сторонам красный свет, но большая часть пепелища уже остыла. Я узнал холм, на который взобрался, а в мелькающих искрах все еще блестели глаза крыс; казалось, они фосфоресцируют. Комиссар что-то сказал офицеру, потом крикнул:
– Стой!
Солдатам приказали окружить место и наблюдать, а потом мы начали исследовать руины. Комиссар лично поднимал обугленные доски и обломки, а солдаты собирали их и сваливали в кучи. Потом полицейский вдруг отпрянул, затем нагнулся и, распрямившись, подозвал меня:
– Смотрите!
Зрелище было ужасным: скелет, лежащий лицом вниз. Судя по очертаниям и состоянию костей, он принадлежал старухе. Между его ребрами торчал кинжал, похожий на сточенный нож мясника; длинное и узкое лезвие застряло в позвоночнике.
– Посмотрите, – обратился комиссар к офицеру и ко мне, вынимая свою записную книжку, – женщина, судя по всему, упала на собственный нож. Крыс здесь множество – видите их глаза, сверкающие в этой груде костей? – и времени они зря не теряли! – тут я содрогнулся, так как комиссар положил ладонь на скелет. – Кости все еще теплые.
Больше никого поблизости видно не было – ни живого, ни мертвого. Снова построившись, солдаты двинулись дальше, и вскоре мы подошли к лачуге, сделанной из старого шкафа. Пять из шести отсеков занимали старики – угрюмые, седые, с худыми, морщинистыми, бронзовыми от загара лицами и белыми усами. Они спали так крепко, что их не разбудил даже яркий свет фонарей. Офицер рявкнул, и в одно мгновение все они вскочили на ноги и вытянулись перед нами по стойке «смирно».
– Что вы здесь делаете?
– Спим, – последовал ответ.
– Где другие тряпичники? – спросил комиссар.
– Ушли на работу.
– А вы?
– Мы в карауле!
–
При свете фонаря я увидел, как суровые лица стариков смертельно побледнели, и чуть не содрогнулся при виде выражения их глаз, когда в ответ на мрачную шутку офицера раздался смех солдат.
В тот момент я почувствовал, что в какой-то мере отомщен.
В какое-то мгновение казалось, что старики сейчас бросятся на насмешника, но годы жизни не прошли для них даром, и они не двинулись с места.
– Вас всего пятеро, – заметил комиссар, – где же шестой?
В ответ раздался мрачный смех.