—Таково твоё решение? — спросила она.
—Нет! — крикнул я.
—Испытание проходишь не ты, Мортегар.
—Если вам нужно моё слово, — дрожащим голосом вмешалась Алмосая, — то я не б-б-боюсь умирать. Я… Я буду там. Да, буду там.
И она удалилась, покачиваясь, к лежащему поодаль Лореотису. Я на секунду закрыл глаза, пытаясь привести мысли в порядок.
—Авелла, — сказал я. — Лореотис говорит, что это — испытание, а не выбор. Не знаю, что он хотел сказать. Но… вот.
Потом, подумав, нехотя добавил:
—Зован не переживёт твоей смерти…
—Ну так значит, я откажусь от выбора! — выкрикнула Авелла, выплёскивая остатки сил. — Это подло! Подло — выбирать так! Так же подло, как Кевиотес…
—Откажись, — разрешила «Денсаоли». — И Лореотис умрёт. А также — эта ваша дурацкая Огневушка. И ты. Остальные вернутся без Сердца. Единственное, чего вы не потеряете — это времени. Пока вы здесь, там, снаружи, не пройдёт ни одной лишней секунды. Не нужно злиться на меня и называть жестокой. Подумайте вот о чём. Вы хотите забрать Сердце Воздуха, чтобы потом уничтожить его. Убить меня. Я должна пойти на это добровольно. По-моему, это справедливо, если и вы принесёте жертву.
И она вновь принялась раскачиваться, беззаботно насвистывая что-то себе под нос.
Первый встреченный нами хранитель впечатлился моей душой и подпал под брутальное очарование Натсэ. Этим и определилось его решение. Второй хранитель проникся непростой душой Денсаоли-Мекиарис и выдал уже всю шизофрению, на которую та, чисто теоретически, была способна. И сейчас это упорное желание увидеть хоть чью-нибудь смерть шло оттуда же. Ну и какая же тут справедливость, когда речь идёт о натуральной одержимости?!
—Ты не права, — сказал вдруг Асзар, который, с посеревшим лицом, сидел на земле рядом с Боргентой. — Никто здесь не хочет тебя убивать.
«Денсаоли» залилась истерическим смехом и стала ещё сильнее раскачиваться.
—Ты настолько глуп, крот? Ты говоришь с хранительницей Сердца!
—Знаю. — Асзар встал. Боргента поднялась вместе с ним, придерживая его, но он тут же оттолкнул её руку, шагнул к «Денсаоли». — Не стоит напоминания. Мне прекрасно известно, что ты — хранительница
«Денсаоли» перестала раскачиваться, уставилась на Асзара белыми жуткими глазами. Молчала. А он, сделав ещё шаг, продолжил:
—Я всю жизнь любил тебя, Мекиарис. И всю жизнь ненавидел магов Воздуха. Таких, как мой отец. Непостоянных. Ветреных. Не воспринимающих всерьёз ничего, пока их не ткнёшь в это носом. Но тебя я любил. И когда ты воплотилась в этом теле — моя любовь не угасла, но сделалась ещё сильнее. Она как извечные каменные пласты в недрах земли. И если ты стала магом Воздуха — так тому и быть.