Сейчас она спала. И Натсэ вдруг заметила, что, хотя девочка не ворочалась, что-то изменилось в её расположении. Она осторожно откинула край одеяла и несколько секунд смотрела, пытаясь уговорить разум верить глазам. Это был разум Убийцы, и он должен был верить тому, что видят глаза и слышат уши, тому, что чует нос.
Но это был разум человека. Девушки. И он изо всех сил пытался себя убедить, что это — какая-то ошибка. Потому что если нет, то...
Ноги девчонки стали длиннее. Не только длиннее — они уже напоминали ноги девушки, а не ребёнка. Взгляд Натсэ переместился выше, внимательно изучил бёдра, живот, грудь, потом — лицо. Так, долой всё, что есть в памяти об этой малявке. Натсэ представила себя Убийцей, которая пришла исполнять заказ. Ей нужно на глаз определить возраст предполагаемой жертвы.
Всё было просто. Перед ней лежала девочка лет десяти, а то и одиннадцати.
— Вот поэтому я и торопился, — раздался тихий голос.
Натсэ набросила одеяло на девочку, вскочила и повернулась к выход, обнажив меч. Прокляла себя мысленно последними словами: так увлеклась необычным зрелищем, что проморгала приближение Мелаирима. Только ли Мелаирима?..
— Стойте, — сказала Натсэ. — Ни с места. Я сказала: ни с места!
Ей пришлось повысить голос, потому что
— Я стою, — удивился Мелаирим. — Не двигаюсь. Ты, должно быть, слишком устала?
— Это не твоя забота, — сказала Натсэ, но позволила себе немного расслабиться.
Натсэ заставила себя прекратить метаться взглядом по комнате и сконцентрироваться на Мелаириме. Здесь её ждал сюрприз.
— Тебе, кажется, тоже нелегко пришлось, — сказала она.
Мелаирима было не узнать. Сгорбилась некогда прямая спина, лицо избороздили морщины, чёрные волосы посерели. Только взгляд оставался прежним — цепким, внимательным, недобрым.
— Такова моя цена. — Мелаирим говорил тихо, прислонившись плечом к косяку. — Собственно, я ведь уже мёртв...
От этих слов по коже пробежали мурашки. Однако меч не дрогнул. Мелаирим усмехнулся:
— Можешь убрать оружие. Если мы начнём драться, меч тебе вряд ли поможет.