— Ты так говоришь, как будто бы это плохо.

Натсэ осеклась и, прищурившись, всмотрелась в лицо Мелаирима. Оно как будто даже помолодело.

— Зачем? — шёпотом спросила она. — Зачем тебе господство Огня? Я не в силах тебя понять, Мелаирим. Для чего ты всё это делаешь? Почему тебе доверился Анемуруд? Почему ты отверг предложение мира? Что тебе даёт Огонь?! Ты даже не прирождённый маг Огня. Ты — маг Земли. Почему Огонь?

Мелаирим тихонько рассмеялся, и Натсэ с ужасом увидела слёзы, бегущие по его сухим морщинистым щекам.

— Почему, почему, почему... — бормотал Мелаирим. — А почему ты находишься здесь? Почему ты плачешь, но остаёшься здесь?

Он вытянул дрожащие руки, и на ладонях вспыхнул огонь. Натсэ напряглась, но это была не атака. В наполненных слезами глазах безумного старика плясало не то отражение, не то самостоятельное пламя. Огни факелов вытянулись к потолку.

— Почему Мортегар прилетел сюда, спасать тебя, хотя знал, что силёнок не хватит, и что ты здесь не в плену? — продолжал Мелаирим, трясясь, как в припадке. — Почему дочь рода Кенса, плюнув на все условности и предрассудки, разделила ложе не только с законным мужем, но и с тобой? Миллионы разных «почему», и на все — лишь один ответ.

Натсэ содрогнулась и отступила, когда Мелаирим поднёс ладони к лицу и стал не то умываться огнём, не то пожирать его. Пламя перетекло внутрь него, и когда он опустил руки, возглас изумления рванулся наружу, но умер, подчинившись стальной воле хозяйки.

Мелаирим вновь выглядел на свой возраст. Почернели волосы, выпрямилась спина, разгладились морщины.

— Такой вид безумия, как любовь, — произнёс он твёрдым голосом. — Мне повезло полюбить Стихию. Она лишила меня разума. И теперь мой разум принадлежит ей. Навеки.

Он развернулся и вышел. С тихим стуком камень сошёлся в одно целое — «закрылась дверь». А Натсэ всё ещё смотрела туда, где только что стоял безумный человек, раскрывший перед ней все глубины своей души. Глубины, которых там и не было вовсе.

Натсэ опустилась на краешек кровати, бросила взгляд на Маленькую Талли. Та спала, её словно бы и не коснулось всё, что происходило здесь. Спала и улыбалась во сне. Что-то ей снилось светлое и прекрасное. Девочка, судьба которой уже предсказана, и в ней места не будет детству и счастью. Богиня. Или повелительница Огня.

Сильнее, чем прежде, Натсэ почувствовала, как они близки с нею. У обеих украли детство, обеих поставили перед фактом: ты должна.

— Мы что-нибудь придумаем, — пообещала Натсэ не то ей, не то сама себе, и пожала девочке руку. Пальцы той слабо отозвались на прикосновение.